Не стреляйте в любимого

Казалось бы, радоваться надо, но нет. Может, Игнат и завидный жених, но у Любы не было никакого желания связывать свою судьбу с его больной головой. Вот если Дима сделает ей предложение, она вряд ли ответит ему отказом. Он такой бедовый, такой отчаянный. Игнату морду набил, а как его водителю в челюсть съездил!

— Он тебе это сказал?

— Говорю же, ему верить нельзя.

— Вот и не верь.

— Я и не верю.

— Но надеешься?

— Надеюсь… Что Рома жив.

— Что-то я не понял, тебе кто нужен — Игнат или Рома?

— А если мне ты нужен? — Люба пристально посмотрела на Диму.

Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Он щелкнул пальцами у себя над ухом, цокнул языком и сосредоточил внимание на дороге.

— Только не думай, что я напрашиваюсь, — надулась Люба.

— Да дело не в том… Просто я сразу должен был за тобой поехать, а я клювом щелкал.

— Лучше поздно, чем никогда.

— И все равно… — Дима качнул головой, отказываясь продолжать.

— Ты отвезешь меня домой? — спросила Люба.

— Ну, я-то похищать тебя не собираюсь.

— И не надо.

— А может, и собираюсь… — внимательного глянув на нее, сказал Дима. — Где у нас там Воронеж? — Он уменьшил масштаб электронной карты, затем снова увеличил его. — Новокаширское шоссе, на нем и свернем.

— Куда свернем?

— Позвони родителям, скажи, что командировку продлевают.

— Я должна согласиться с тем, что ты меня похищаешь? — улыбнулась она.

— Соглашаться не надо, просто позвони.

— Мы едем в Воронеж?

— Ты же хотела глянуть на Рому.

— Хотела убедиться в том, что он жив.

— Возможно, это обман. Все та же пыль в глаза. Сначала ее пускал Игнат, теперь вот за дело взялась его мама…

— Ну, она бы обманывать не стала.

— Не знаю, не знаю…

— Она так уверенно сказала про Воронеж… Может, она и не думает, что я туда поеду.

— А если поедешь, то уж точно не сегодня. А мы прямо сейчас и рванем. И узнаем, что в доме… э-э…

— В доме девяносто два…

— В доме девяносто два живут незнакомые нам люди… А может, этого дома и вовсе не существует.

— Зачем тогда обманывать, если обман можно вскрыть?

— Не хотелось бы отвечать на этот вопрос, — с озадаченным видом качнул головой Дима.

— Почему?

— Но придется… Это не просто пыль столбом, это проверка на вшивость. Если ты едешь к Роме, значит, ты не веришь Шапировым.

— Доверяй, но проверяй.

— А если не веришь, ты опасна. И лучше всего с тобой разобраться где-нибудь по дороге в это, как его…

— Окосье.

— Там тебя и скосят. Начисто.

— Думаешь? — похолодела Люба.

А ведь ее действительно могли убить. Чтобы она больше не путалась под ногами.

— Не зря же тебя похитили. Не зря же меня «пасли». Там все так намешано…

— Но, если я пропаду, меня будут искать.

— А найдут?

— Найдут не найдут, но на Игната выйдут… Игнат договорился с моим начальником, тот отправил меня в командировку, и не куда-нибудь, а к нему домой. Если меня начнут искать, Максютов расскажет, как было дело, подозрение падет на Игната. А тут у него еще и жена пропала, одно к одному…

— Значит, ты должна вернуться из командировки… Поэтому тебя и отправили сегодня домой. А я тебя перехватил… Ты все еще в командировке. И сразу же в Окосье… Кристина не успеет подготовиться к встрече. Но может последовать за нами. — Дима снова бросил взгляд в зеркало заднего вида.

— Кто такая Кристина?

— Такая. Сякая… И очень ядовитая. Если укусит, мало не покажется… Может, и не надо тебе никуда ехать?

— А тебе?

— Мне надо. Чтобы на все сто убедиться в том, что нам нагло и бессовестно врут. Игнат, его мать…

— Ну, его мама ни при чем, — качнула головой Люба.

— При чем. В том-то и дело, что при чем… Давай так, я отвезу тебя к себе домой… Нет, это не вариант… И к тебе нельзя… Можно снять гостиницу…

— Не надо ничего снимать. Я еду с тобой.

Люба не верила в смертельную опасность, на которую намекал Дима, но раз уж он готов сунуться в самое пекло, она поедет туда вместе с ним. И пусть не отговаривает.

От Москвы до Воронежа — пятьсот километров дорожного удовольствия, слегка подпорченного терминалами оплаты. Скоростное шоссе на всем протяжении, и, если бы не терминалы, Дима гнал бы без остановки. Оплата вроде бы и копеечная, но сама процедура отнимала время. Лето, народ ломится на юг…

И через Воронеж они пролетели пулей, так же легко прошли с полсотни километров, а затем потянулся «тещин язык». Но ничего, прорвались, вышли, так сказать, на оперативный простор. Только разогнались, как навигатор велел свернуть с шоссе на пыльный проселок — и так до самого Дона.

Еще не стемнело, а они с Любой были уже на месте. Село Окосье, сотни две домов на трех улицах. Каждая улица с названием, одна заканчивалась на шестьдесят четвертом доме, другая на семидесятом, а третья на пятьдесят шестом. Девяносто второго дома не существовало даже в проекте. И Рому Дукатова здесь никто не видел. Дима не ленился, он разговаривал с людьми, спрашивал, показывал фотографию. Никто ничего не видел.

— Что и требовалось доказать, — возвращаясь в машину, сказал он.

— И что делать? — спросила Люба.