Не стреляйте в партизан…

План нашей операции был довольно замысловат. Часть партизан должна была выступить в роли полицейских. Сделать это было несложно. Полицейских повязок у нас хоть отбавляй. Корж запретил их выбрасывать.

Было в отряде и несколько комплектов немецкой офицерской формы, взятой еще в штабном автомобиле. В одну из них предстояло нарядиться мне, чтобы сыграть роль немецкого коменданта. Дело в том, что я знал пару десятков немецких слов. Корж стал у «коменданта», то есть у меня, «переводчиком».

Операцию начали в шесть утра. Деревню окружили, партизаны с повязками полицейских на рукавах были посланы в дома настоящих полицейских. Их взяли без единого выстрела. Очень важно было и то, что из окруженной деревни не ушел никто из местного населения. Значит, о том, что происходит в Забродье, никто не сообщил соседним полицейским гарнизонам.

Забродских полицейских мы обезоружили, связали и увели по направлению к деревне Красное Озеро. Там «комендант и переводчик» (я с Коржом) направились прямо к старосте. Было 11 часов утра. «Комендант» скомандовал за десять минуть собрать всех полицейских в школе, потому что хочет с ними говорить. Те действительно собрались быстро.

«Комендант» через «переводчика» сначала их отругал, заявив, что они плохо воюют с партизанами, неправильно вооружены, и приказал идти получать новое оружие, которое лежит на телегах у сарая. Там наши партизаны уложили полицейских носом в землю и связали, как и забродских. Но двое бросились бежать. Их пришлось уложить меткими выстрелами.

Однако выстрелы услышали полицейские соседней деревни Особо и цепью двинулись к Красному Озеру. В километре от Красного Озера цепь остановилась. Осовские полицейские видели, что у забродских сараев толпятся люди, стоят подводы. Но кто это – полицейские или партизаны – рассмотреть не могли.

Нужно было немедленно принимать решение, и я в своей немецкой форме пошел навстречу полицейским. Корж поспешил присоединиться к «коменданту». Когда подошли ближе, я стал кричать на «немецком языке», размахивать руками. Как потом напишет Корж, «он говорил ни на каком языке, который был никому не понятен, просто болтал».

Это очень точное определение, потому что немецкого языка я не знал тогда, не выучил его и после. Но Корж все это «переводил» очень правильно: «Пан комендант приказывает быстро следовать сюда, пойдем на партизан».

Полицейские выслали одного из своих удостовериться, что это в самом деле немецкий комендант. Когда тот подошел метров на пятьдесят, я снова стал орать, размахивая руками. Мол, поскольку я здесь человек новый, никого из вас не знаю, приказываю положить винтовку на землю и подойти ближе.

Тот так и сделал. Подошел к нам и убедился, что это действительно «комендант с переводчиком». Крикнул своим, чтобы тоже шли сюда. К нам двинулись еще четырнадцать человек. На расстоянии пятидесяти метров последовала та же команда «коменданта»: положить оружие на землю. Полицаи ее выполнили, поскольку видели, что их товарищ стоит рядом с «немецким комендантом» и никакого беспокойства не проявляет.

Так были ликвидированы полицейские гарнизоны в трех деревнях сразу. Закончилась операция в два часа дня. В ней участвовал 21 человек из обоих отрядов. Ее отголоски разошлись очень далеко. Она многим отбила охоту идти на службу в полицию.

По Старобинскому и Житковичскому районам разнеслась молва: «Скоро Комаров всю немецкую полицию на оброти позьмет!» В переводе с местного говора это означало «повяжет веревками».

После этой дерзкой операции, проведенной силами двух отрядов, встал вопрос об их объединении. Решался он на общем собрании, ведь «приказ сверху» издать было некому. Все партизаны собрались на поляне. Их решение было единодушно. Командиром избрали В.3. Коржа, комиссаром – Н.И. Бондаровца.

К тому времени полицаи откровенно опасались нас. Еще раньше, в октябре, нас информировало местное население, что полицейские поселка Ленин выходили из гарнизона в сторону деревни Белая, зная, что нас там нет, открывали сильную стрельбу, а через некоторое время возвращались и докладывали начальству, что уничтожили столько-то партизан.

Но 13 декабря они атаковали нас на хуторе Опин на высоком берегу реки Оресы. К счастью, место для обороны было хорошее, а часовые – Александра Степанова и Иван Черняк – своевременно подняли тревогу. Бой опять для нападавших сложился неудачно. Они потеряли 11 человек убитыми и шесть ранеными. 20 ноября сразу после полудня на наш лагерь напали до сотни немцев.

Выследил наш лагерь местный предатель по прозвищу «Матрос». Мы и сами за ним охотились, но ему удавалось ускользнуть. И вот он навел оккупантов. Хорошо, что дозорные опять вовремя их заметили. Да и лагерь был основательно подготовлен к обороне. Потому встретили мы фашистов дружным огнем, и они отступили. На поле боя они оставили двенадцать винтовок. Партизаны потерь не имели.