Не стреляйте в рекламиста

Первый звонок - официальному лицу. Для всех генерал Иванов был важной шишкой из МВД. Но не для Ефима, который запускал с Юркой Ивановым змея, пек на кострах картошку и играл в школьном вокально-инструментальном ансамбле "Дети эпохи". Очень удачно для Сашки.

Юра уже был дома и звонку Ефима искренне обрадовался. Ефим не стал мять телефон подобными проблемами, и еще через полчаса они сидели в кофейне, в пяти минутах ходьбы от Юриного дома. В квартиру идти не захотели: Юрина супруга, Ирина, не без оснований полагала, что от общения с Ефимом ее мужу легче жить не станет.

- Что стряслось, старик? - спросил Юрик. Он совсем не был похож на генерала: толстенький, круглые щечки, курносый нос.

- Сашка Орлов в тюрьме.

- За что? - нахмурился Иванов. Он знал Сашу по Ефиминым дням рожденья.

- На его квартиру был налет. Сашка убил пятерых.

- Четверых, - уточнил генерал. - Я видел сводку. Но и в голову не пришло, что это тот Орлов.

- Почему - четверых? Лена сказала, что пятерых. Четверых дома и главаря по месту работы.

- Потому что четверых. Один в больнице. Давай конкретно: чего ты хочешь?

- Чтоб его выпустили и дали Героя России.

- Смешно, но не ко времени.

- А чего ты спрашиваешь? Я, что ли, мент?

- Фим, я милиционер, а не Генеральный прокурор.

- Понимаю. Иначе б ты меня в сауне принимал.

- Фим, шутки дурацкие. Его не отмазать. То, что он дома натворил, - куда ни шло. Но что на выезде войну устроил - просто так не пройдет. У него, кстати, еще гранату изъяли.

- Меня сейчас больше волнует, как он переживет СИЗО.

- А почему такие опасения?

- Он срочную отслужил в конвойных войсках.

- Это хуже. - Юрий достал мобильный телефон и начал набирать номер. Ефим деликатно вышел на улицу покурить.

- Все, за это можешь не волноваться, - успокоил его по возвращении генерал. - Но боюсь, что до суда больше ничем помочь не смогу. Здесь адвокат хороший нужен. После суда - отдельный разговор. Все сидят по-разному.

- С тобой приятно иметь дело, - повеселел Ефим. - А уж если меня посадят, то могу себе представить...

- Только приговор на руки получи, - заржал Юрий. - Будет тебе и телевизор, и мобильник.

- Мне бы лучше компьютер и девочек, - вздохнул Ефим.

На том и расстались. Генерал пошел домой, а Ефим помчался за город. Стелить солому с другой стороны.

30 лет назад

Ефим давно мечтал об авиамодельном кружке. У него была целая авиационная библиотека: воспоминания летчиков и конструкторов, научно-популярная литература. Он просто бредил небом. Хотя и отдавал себе отчет в неисполнимости мечтаний. С его-то зрением и за автомобильные права еще придется побороться. Так что, какое уж тут небо!

Но ведь мечта - на то и мечта, чтобы подниматься выше жизненных ограничений.

И сегодня день был особый. Ефим первый раз шел в авиамодельный кружок. Уже два года он отстаивал свое право на мечту. Пусть даже на ее первый этап. Сначала он долго болел, и приходилось напрягаться в обычной школе. Потом мама отказалась его водить, мотивируя нехваткой времени. Но Ефим знал истинную причину.

Дурная компания - вот был основной аргумент, употребляемый мамой в ссорах с папой, который сына поддерживал. И в самом деле, основной контингент моделистов составляли воспитанники 56-го, печально известного в их городе (один из городов-спутников столицы, куда переехали родители Ефима) профессионально-технического училища. Парни из "шараги", как оно называлось в народе, не зря пользовались авторитетом. Заслуженным, хотя и сомнительным. Без них в городе не обходилась ни одна мало-мальски приличная драка.

- Он должен уметь жить в любых компаниях, - убеждал папа.

- Он слишком тяжело мне достался, - оправдывалась мама.

Оба были правы.

Дискуссия завершилась сама собой, когда Ефиму исполнилось двенадцать лет. То есть сегодня. Он оставил на столе записку (где находится и когда вернется обязательный атрибут внутрисемейных отношений) и пошел к автобусной остановке. Отныне он достаточно самостоятелен, чтобы между ним и его мечтой не становился никто, пусть даже из самых близких людей.

Кружок встретил его гомоном полутора десятков мальчишеских глоток. Это были завсегдатаи. Они приходили раньше и уходили позже всех. Основной возраст тринадцать-семнадцать лет. Еще крутилась стайка более мелких пацанов, которые начинали с клейки бумажных ракет и, как правило, не выдерживали больше двух-трех месяцев кропотливого и внимательного труда.

Структурировал этот бедлам Володя, человек неопределенного возраста с нездоровым цветом лица. ("Сжег себе желудок", - объясняли новичкам аборигены. Подразумевалось, что произошло это трагическое событие на секретном космодроме.)

Володю отличала искренняя любовь к пацанам и всему, что летает.

- Будешь клеить ракету, - сказал он Ефиму, записав его в свой кондуит.

- Не буду. - Привычный рабочий шум сразу стих. Володе здесь возражать было не принято.

- Почему? - На удивление пацанов, Володя не раскричался, как это с ним частенько бывало. ("Нер-вы", - оправдывали шефа в таких случаях пацаны.)

- Я хочу строить самолет, - объяснил Ефим.

- Какой? - На полках лежала масса журналов с подробными чертежами.