Не стреляйте в рекламиста

На этот раз Атаман стерпел молча. Его, конечно, бесили высокомерие и отстраненность Ефима. Еще с тех, пионерских, времен. За такой ответ другой и «перо» в живот мог схлопотать. Это случалось в богатой Атамановой биографии – своего рода плата за сохранность авторитета. Но Ефим – не другой. Он всегда говорит что хочет. И делает, как считает нужным. Он всегда адекватен, определил бы Атаман, если бы знал это слово. И место Атамана по сравнению с Ефимом – всегда второе.

А самое удивительное, что Атамана это никак не угнетало. После неудачного ночного визита с финкой он принимал все как должное. Вот и сейчас, неожиданно для себя, он смирился с тем, что его судьбой, может, впервые в жизни руководят другие.

* * *

Автомобиль свернул с шоссе во дворы и подъехал к отдельно стоящему старому девятиэтажному дому. Ефим намерился парковаться, как Атаман дернулся:

– Там менты!

– Где?

У подъезда стоял высокий парень в штатском. Метрах в двадцати, у угла дома, облокотился на стену второй. Оба внимательно осматривали приехавших.

Ефим вынужден был согласиться с Атаманом. На бандюков непохожи. А по деловитости и цепкости взгляда их сразу можно было отличить от праздношатающихся. Да они и не маскировались.

– У тебя справка настоящая? – уточнил Береславский.

– Да.

– А чего дергаешься? Мы ж не убивать приехали.

– По привычке, – смутился Атаман. – Мне хоть с десятью настоящими лучше к ним не попадать.

Они вышли из машины и направились к подъезду. Плечистый преградил им дорогу:

– Вы к кому, граждане?

– А почему вас это интересует? – удивился Ефим.

Парень вынул удостоверение и, не выпуская из рук, показал. «Сергей Терентьев, младший лейтенант СОБР».

– Товарищ младший лейтенант! – выпрямляясь, отрапортовал Ефим. – Мы намерены посетить квартиру номер двадцать четыре с целью нанесения дружеского визита супружеской чете Орловых.

На номере квартиры собровец дернулся. Это насторожило Ефима, отбив всякую охоту развлекаться. Еще больше ему не понравилось, что прислушивавшийся к разговору второй мент сунул руку под куртку.

– Там что-то случилось?

Собровец, не отвечая, достал рацию.

– Товарищ капитан, здесь к Орловым. Двое. Один… – он раскрыл протянутый Ефимом паспорт, – Береславский Ефим Аркадьевич, прописан в Москве, Сивцев Вражек, тридцать восемь, квартира двадцать.

– Вы Орлову кто? – спросил он у Ефима, получив инструкции.

– Я ему директор, – начиная злиться, ответил Ефим. – Он что, банк ограбил?

Лейтенант, не отвечая, проверил справку Атамана. Продиктовал в рацию установочные данные. Потом проверил служебное удостоверение Ефима.

– Что вас связывает с гражданином Митрофановым?

– Мы вместе сидели в детской колонии, – не удержался Береславский. – Сегодня у нас вечер воспоминаний.

– Орлов тоже с вами сидел?

– Нет. Он сторожил. – Ефим некстати вспомнил, что Сашка отслужил срочную в конвойных войсках. – В чем дело, можете объяснить?

Лейтенант, не удостоив ответом, бросил одно слово:

– Ждать.

Минут через пять, показавшихся Ефиму весьма долгими, рация снова пискнула, и лейтенант приложил ее к уху.

– Можете идти, – получив инструкции, сказал он.

«Что к чему?» – размышлял Ефим, поднимаясь на третий этаж. Все это не нравилось ему. Еще больше ему не понравились капли крови, то и дело попадавшиеся на лестнице. Последние ступеньки он одолел бегом.

Атаман не проронил ни слова.

Глава 8

Когда в дверь позвонили, у Лены душа ушла в пятки. Она из окна видела охрану у подъезда. И умом понимала, что, промахнувшись раз, убийцы не придут по второму заходу. Но быть такой же беспечной, как сутки назад, уже не могла.

Она осторожно подошла к двери, не забыв прихватить длинный тонкий нож, которым обычно разделывала мясо. Осторожно заглянула в глазок. Все обозреваемое пространство занимала круглая рожа Ефима, только на этот раз он был необычно серьезен.

Лена открыла дверь и – не успел Береславский войти – кинулась к нему.

– Ефимчик, милый! – плакала она. – Что здесь было!!!

Все, что она весь день скрывала, сейчас прорвалось. Ефим обнял теплые мягкие плечи, прижал ее к себе. Когда-то он обнимал ее по-другому. Но сейчас еще красивая женщина не вызывала никаких чувств, кроме острой жалости.

Вот так, уткнувшись ему в грудь, Лена сквозь всхлипы рассказала о происшедшем. Они так и стояли в коридоре: Лена – умостившаяся в кольце его рук, Ефим – размышляющий о природе столь странного катаклизма.

– Где дети? – вдруг озарило его.

– У бабушки. Володя отвез на своей машине.

Володя – их водитель. А также друг и доверенное лицо. Вообще фирма наполовину состояла из родственников и друзей. Что, с одной стороны, облегчало администрирование, а с другой – перечеркивало все надежды на быстрое обогащение.

– Если это ошибка – второй раз не придут. Блатные пустышку по два раза не тянут.

– Это не блатные, – скрипуче произнес из-за Ефимовой спины Атаман.

Лена испуганно вскинула голову.

– Мой друг, – успокоил ее Ефим.

Она подозрительно смотрела на Атамана:

– Откуда вы?

– Из тюрьмы, – объяснил Береславский.

Лена вздрогнула и с тоской посмотрела на Ефима. В ее взоре прямо читалось: «Нам это надо?» После всего-то произошедшего!