Не судьба

Мы остановились у переезда, как и вчера. И я снова была счастлива, даже несмотря на то, что у меня на душе не то что кошки — тигры скребли в эту минуту. Противоречивые чувства разрывали меня: угрызения совести по отношению к бабушке с одной стороны, и влечение к Ромке — с другой. Передо мной стоял нелёгкий выбор, особенно нелёгкий, потому что мне было четырнадцать лет. В четырнадцать лет я была ещё очень неразрывно связана с семьёй, и такие вещи, как дом, школа, бабушка, родители — имели для меня большое значение. Но, с другой стороны, не менее значил для меня и Ромка, несмотря на то, что знала я его чуть более суток. Я уже была влюблена в него по самые уши, и потерять его для меня было бы не менее тяжело, чем потерять семью и дом. Но другого выбора у меня не было — либо так, либо так. Послушаться бабушку и вернуться сейчас домой для меня значило бы потерять Ромку; сбежать же с Ромкой и не возвращаться, оставшись с ним, для меня значило бы перечеркнуть всё своё будущее. Несмотря на свои четырнадцать, я прекрасно понимала, что Ромка может изрядно поломать мне жизнь, если я выберу его, потому как парень он непутёвый, пьёт, а школу забросил аж в седьмом классе. Никаких перспектив в будущем с ним явно не ожидалось. Но в то же время будущее без него мне представлялось мрачным и безрадостным.

— Хорош грузиццо! — он легонько толкнул меня плечом, — А ну–ка улыбнись!

Я криво, вымученно улыбнулась и снова приняла свой первоначальный унылый вид.

— Тсс! Слышишь? — насторожился Ромка, — Сюда кто–то идёт!

Я напряжённо прислушалась: и правда, со стороны дороги были слышны чьи–то негромкие голоса. Мы соскочили с мотоцикла и юркнули в кусты. Вечер был тёмный и холодный; в кустах осела роса, и мы с Ромкой вымокли там до нитки.

— Тихо, смотри, чтобы они нас не заметили, — прошептал он.

Стараясь не шевелиться и не шуметь, я напряжённо вглядывалась в темноту. Голоса между тем всё приближались; и вот, на дороге показались силуэты двух человек; у одного в руках была какая–то большая коробка.

— О господи, диверсанты, — испугалась я, — Взрывчатку тащат, смотри…

Ромка выглянул из–за кустов и вдруг расхохотался.

— Да это Серёжка с Шуриком за переезд звонить идут! Телефон они тащат, а не взрывчатку! Скажешь тоже…

Дождавшись, когда они поравнялись с нашими кустами, Ромка как бомба выскочил им наперерез.

— Сдаваться всем!!

— Фу, блин, напугал… — отойдя от шока, выпалил Шурик.

Я вышла из–за кустов.

— А ты что здесь делаешь? — накинулся на меня Серёжка, — Почему не дома? Баба Зоя там с ума сходит!

— Ну и пусть сходит, — отрезала я, — Мне плевать…

— Смотри, доиграешься так когда–нибудь.

Внезапная злость обуяла меня.

— И доиграюсь, и доиграюсь; не ваше дело!!

Серёжка презрительно хмыкнул, и они с Шуриком пошли далее.

— Ходят тут всякие, чтоб у них ебальники отсохли, — проворчал Ромка.

Я прислушалась.

— Похоже, сюда опять кто–то идёт…

Мы снова сиганули в кусты. Стас, Грихан, Ира и обе сестры Смольские прошли мимо, не заметив нас.

— Как же они все меня заебали! — выругался Ромка.

— А я?

— Ты? — он усмехнулся, — Пока нет… Но вот это твоё «ммеее!» — он скуксил мину, опустив двумя пальцами книзу уголки рта, — Терпеть не могу унылых.

— А я терпеть не могу пьяных, — парировала я.

— А ты не пьёшь и не куришь? — он вытащил из кармана мятую пачку сигарет «Союз Аполлон».

— И не пью, и не курю!

Он чиркнул спичкой, закурил и выдал:

— Кто не курит и не пьёт, тот трезвый и не весёлый!

И вот тут я заржала по–настоящему.

Где–то в отдалении заревел мотор автомобиля.

— Похоже, здесь нам не дадут побыть одним, — заметил Ромка, — Ой, блядь!..

— Что?

— Быстро поехали!!!

Я ничего не сообразила, однако покорно вскочила на мотоцикл. Ромка взял сразу большую скорость и мы, едва проехав переезд, свернули в поле и заскакали по колдобинам.

— Что?! Что такое??? — не понимала я, подпрыгивая от толчков на сиденье и рискуя вот–вот свалиться с мотоцикла.

— Погоня, вот что такое! Это «волга» отца Шурика. Зачем он поехал сюда ночью?? Ясен пень, за нами!

— Не иначе как бабка снарядила его поехать, — озадаченно произнесла я.

Мотоцикл остановился среди поля и заглох.

— Бензин кончился, — сказал Ромка, — Всё, приехали…

По полю стлался густой туман; на востоке небо уже начинало светлеть, отражаясь в Ромкиных голубых глазах. Я склонила голову к нему на грудь. Он нежно провёл ладонью по моим волосам, и я поняла, что совершенно не боюсь его. «Будь, что будет!» — промелькнуло в моей голове…

Я не услышала никакого шороха позади нас, но вдруг рука его дрогнула, и свет в глазах померк.

— Приехали…

Понимая, что деваться уже некуда, мы обречённо стояли и смотрели, как из машины отца Шурика вылезла Танька и, кутаясь от холода в ветровку, по просёлочной дороге приближалась к нам.

— Ты это… Давай, не валяй дурака, а садись в машину, — устало произнесла Танька, обращаясь ко мне, — Баба Зоя там из–за тебя с ума сходит, весь дом стоит на ушах. А мне тоже неинтересно за вами тут ночью гонять…

Дядя Толя высунулся из окна машины.

— Садись–садись! Гулёна…

Я умоляюще посмотрела на Ромку.

— Что же мы… вот так и расстанемся?..