Не суди по оперению

Старой даме не нужно было слушать сообщение, она знала его наизусть. Она продолжала платить за номер Шарля, только чтобы хранить его голос на автоответчике. Каждый раз у нее возникало одно и то же ощущение. На какую-то долю секунды она забывала, что Шарля больше нет, и думала, что он вот-вот откроет входную дверь и войдет улыбаясь. В это волшебное мгновение у нее непременно рождалась на губах улыбка, но затем действительность грубо напоминала о себе. Максин уже была не той юной влюбленной женой, а старой одинокой и больной женщиной. Улыбка гасла, и из глаз лился неудержимый поток слез.

Сегодня все было по-другому. Она была не одна и наслаждалась тем, что делилась столь сокровенной вещью с Алексом. И потом, ей оставалось совсем недолго ждать, когда она вновь встретится с мужем.

Максин никогда не была набожной. Она даже не была уверена, что после смерти что-то существует. Ей претило приспособленчество людей, которые, чувствуя, что конец близок, прибегали к религии. Ей просто нравилось думать, что так или иначе она сможет вновь увидеть тех, кого очень любила при жизни. Иногда она смеялась про себя, думая о встрече двух своих мужчин и о том, каким образом она их представит друг другу. Сложности любви в потустороннем мире. Максин надеялась также, что оттуда, где она скоро окажется, ей удастся присматривать за Алексом.

35

– Как насчет того, чтобы остановиться? Я бы перекусила.

– Уже? Мы только что поели!

– У меня растущий организм, – оправдывалась Максин.

Алекс хихикнул, что не помешало старой даме продолжить.

– Мы не смогли съесть десерт из-за этих чертовых новостей. Я бы с удовольствием съела Raider, Nussini, Treets или Lila Pause.[31]

Так как реакции молодого человека не последовало, она почувствовала, что должна взять инициативу в свои руки.

– Должен же где-то здесь быть «Мамонт»?

– Мамонт? – спросил изумленный Алекс, который никак не мог понять, что общего у десерта с вымершим десятки тысяч лет назад млекопитающим.

– Ну да, супермаркет «Мамонт».

– Что-то я вас не понимаю. Вы хотите посетить парк доисторического периода или сходить в магазин?

Максин оторопело посмотрела на него.

– Мы не в турпоездке, мой мальчик. А в бегах.

Алекс что-то неразборчиво проворчал. Максин оставила его на минуту в покое, но ей по-прежнему хотелось шоколада.

– Ну или Topset.

– А это еще что такое?

– Шоколадный батончик для силачей.

С этими словами Максин согнула свои худые руки и напрягла мышцы, как культурист.

Алекс улыбнулся при виде ее стараний. Он не собирался лишать ее удовольствия. Если она хочет шоколадный батончик, он его найдет для нее. Он посмотрел, сколько оставалось бензина.

– Нам скоро не хватит горючего. Остановимся на ближайшей заправке и купим вам «Марс» или «Твикс».

Довольная Максин устроилась поудобнее на сиденье. Ее так радовала возможность впиться зубами в шоколадный батончик. Игра стоила плеч, даже если был риск оставить в батончике свою челюсть. От шоколада ей всегда становилось лучше. Верный друг, при воспоминании о нем ей становилось невтерпеж.

Максин не знала, были ли эти неудержимые желания, которые она с недавнего времени начала испытывать, результатом болезни Альцгеймера или обыкновенной старости. Она хотела все и немедленно. Быть может, когда стареешь, то понимаешь, что счетчик крутится и нельзя терять время. К чему ждать и рассуждать, когда понятно, что свет не где-нибудь, а в конце туннеля?

Заметив заправку, Алекс включил поворотник. Чем медленнее ехала машина, тем сильнее Максин хотелось шоколада. Она дрожала от нетерпения. Едва машина остановилась, как она выпрыгнула из нее, сделав кульбит, достойный Джеки Чана. Не успел Алекс обернуться, как она уже шла к магазинчику, соседствовавшему с заправочными колонками.

– Ладно, заправимся потом, – сказал сам себе Алекс, запирая машину.

Он хотел догнать Максин, пока она не войдет внутрь. Ему надо было лишь слегка ускорить свой обычный шаг – Джеки Чан был уже на столь молод.

– Не забудьте, у нас должен быть вид «обычных людей».

Он сделал ударение на слове «обычные», и Максин решила, что он сейчас скажет его по слогам, чтобы она поняла.

– Я-то, как всегда, обычная, это ты ведешь себя странно, – парировала она, прежде чем громогласно поздороваться, войдя в магазин.

К счастью, в нем не было никого, кроме продавца, более занятого своим телефоном, чем покупателями. Алекс вздохнул с облегчением. Но на всякий случай огляделся, чтобы удостовериться в отсутствии телевизора, передающего новости про них с Максин. Телевизора не было. Одни камеры наблюдения. Он наклонил голову, надеясь остаться неузнанным. Максин устремилась к полке с шоколадками, и лицо ее отражало бурные сомнения. Она переводила взгляд с одной сладости на другую и никак не могла решить, что выбрать.