Не суди по оперению

Она была глубоко убеждена, что все люди существуют на земле для какой-то цели, хотя свою она так и не нашла. Сначала она стала жертвой несчастливых обстоятельств, затем ей повезло пережить прекрасные моменты. Однако у нее не было ощущения, что она хозяйка своей судьбы. Она скорее плыла по течению некоей реки, которую не могла остановить. Вот почему она так гордилась собой, когда приняла решение положить конец своему существованию, обнаружив у себя первые признаки Альцгеймера. Наконец-то она владела ситуацией. Однако жизнь уготовила ей последний сюрприз, послав ей Алекса. И какой сюрприз!

Она жалела, что познакомилась с ним так поздно. Как бы ей хотелось подольше насладиться его присутствием. Но она знала, что счастье заключается в способности радоваться тому, что имеешь, а потому смаковала этот бонус во времени, предоставленный рассерженными водителями такси.

Алекс нервничал. Он насмотрелся достаточно фильмов, чтобы усвоить – когда ты в бегах, останавливаться нельзя. Он уже не мог играть в игры Максин, но подчинялся, боясь, как бы она не предложила сделать еще одно упражнение на доверие или спеть караоке.

Вдруг он услышал бурчание у себя в животе.

– Я хочу есть!

От удивления он произнес это очень громко. Чувство голода его поразило. Он уже испытал его раньше, в пабе с Максин, но решил тогда, что это случайно. Ведь уже несколько месяцев сама мысль о еде вызывала у него отвращение, а тут он опять захотел есть.

– Надо было поесть «Эм-энд-Эмс».

– Запросто, если бы вы мне оставили.

– Пакетик был крошечный. И потом, я их заслужила, ведь это я вырубила дубинкой грабителя и освободила вас с кассиром.

– Нет дубинки, нет шоколада. Так?

Она кивнула головой.

– Есть хочу! Есть хочу! Есть хочу!

Он топал ногой, как ребенок.

– Ты же видишь, мы в пробке. Значит, должен отключиться от твоей проблемы.

Алекс, надувшись, сложил руки на груди в знак недовольства.

– Все зависит от твоей головы. Ты должен сказать своему мозгу, что ты не голодный.

– Особенно здорово это слышать от того, кто почти на ходу выскочил из машины ради шоколадного батончика.

– Я не «выскочила на ходу», – возразила она, рисуя в воздухе кавычки. – Я стремительно вышла, поскольку у меня рефлексы и суставы работают, как у молодой, лет шестидесяти, не больше.

– Почти как Жерар Филип в «Фанфан Тюльпан», только без шпаги.

Максин загадочно улыбнулась.

– А ты знаешь, что я была знакома с Жераром Филипом?

– А вы знаете, что он умер?

– Конечно.

– Ах да, я забыл, что тот, кто был с вами знаком, почти наверняка умер.

Она на несколько секунд задумалась.

– Не совсем все. Но он точно умер.

– Так вы были с ним знакомы?

– И даже очень хорошо.

Алекс улыбнулся краешком рта.

– Очередная жертва ваших чар?

Старая дама приняла самый обиженный вид, какой только нашелся среди ее актерских амплуа.

– За кого ты меня принимаешь? Это оскорбительно! Я не какая-нибудь вертихвостка! Я верная жена, порядочная и честная женщина.

Ей не хватало лишь мантии, чтобы выглядеть еще эффектнее.

– Мои ценности незыблемы. Я всегда вела себя достойно.

– Бла-бла-бла… – перебил ее Алекс. – Так у вас был с ним роман или нет?

– Совсем несерьезный.

– Так я и знал! Вы обольстительница, Максин. Я хочу знать подробности!

– Да ничего такого. Пациентом моего мужа был один знаменитый режиссер, который страдал обсессивно-компульсивным расстройством. В благодарность за то, что Шарль помог ему избавиться от него, он пригласил нас на прием после премьеры своего последнего фильма, в котором снимался Жерар Филип. В какой-то момент шампанское ударило мне в голову, и я вышла в сад подышать. Пройдя несколько шагов, я столкнулась нос к носу с Филипом. На нас струился лишь свет полной луны. Вдали слышались звуки музыки и голоса. Какая-то особая атмосфера царила вокруг. Как будто мы были одни на свете в этом пустом саду. Он ничего не сказал мне, подошел и поцеловал меня. А потом ушел.

– Так ничего и не сказал?

– Ни слова.

– Он был пьян?

– Ты думаешь, меня можно поцеловать, только будучи пьяным? Ну, спасибо!

– Простите, я не это хотел сказать.

В «Твинго» вновь наступила тишина. Каждый думал о своем. Внезапно Алекс повернулся к Максин.

– А ваш муж? Он знал об этом?

– Я все ему рассказала. Мне было стыдно, что я позволила это.

– И как он реагировал?

– Сначала хотел набить ему морду, но потом передумал…

– Он решил, что Жерар Филип напился.

– Прекрати! Это унизительно, в конце концов! Жерар Филип был в совершенно нормальном виде. Просто я была неотразима, вот и все. Мой муж знал об этом. Когда его гнев утих, он сказал, что понимает его и что, наверное, сделал бы то же самое, если бы столкнулся в этом саду с Лорен Бэколл[41].

– И что вы сделали?

– А как ты думаешь? Я удостоверилась, что она не была приглашена.

43

От громкого бурчания Максин подскочила. Она с удивлением посмотрела на Алекса, который делал вид, что ничего не слышал. Под пристальным взглядом старой дамы он наконец сдался.

– Я же сказал, что хочу есть.

– Как говорила моя бабушка, это хорошая болезнь.

Молодой человек замолчал, подсчитывая, в каком году могла родиться бабушка Максин. Не иначе как знавала Людовика XVI.