Не суди по оперению

Алекс, со своей стороны, не намеревался углубляться в тему. Ему уже невыносимо было слушать объяснения Максин, почему она идет на это. Он думал ей показать, что есть альтернатива, и, если она носит имя Марти, тем лучше. Он не имел желания ее оскорбить или выразить неуважение к ее мужу, но только надеялся раскрыть ей новые ориентиры, чтобы придать надежду и силы сражаться.

Тишина на него давила. Ему казалось, что он совершил ошибку. Он посмотрел на Максин, и она ему улыбнулась. В который раз у него возникло впечатление, что она читает его мысли. Ее голубые близорукие глаза говорили ему, что она прекрасно поняла его намерение, более того, была ему благодарна.

Экран старенькой «Нокии» все еще горел, подтверждая, что ей пользовались очень мало.

– Нужно ему ответить.

– Кому?

– Марти.

– Да?

– Ну, конечно. Он же ясно просит вас дать о себе знать.

– А что я должна ему сказать?

– Откуда я знаю… Правду. Что с вами все в порядке, что вы путешествуете в компании симпатичного похитителя, пока вас не арестовали.

– Хорошо.

Старая дама принялась старательно нажимать кнопки, неспешно, одну за другой. Было непонятно, делала ли она это так медленно из-за каких-то физических проблем или из-за того, что сильно сосредоточилась. Каждый раз, когда она нажимала на кнопку, раздавался сигнал. Наконец она оторвалась от телефона.

– Ну вот. Готово.

Алекс попытался разглядеть что-то на экране, но он был слишком маленький и находился далеко.

– Что вы написали?

Она поднесла телефон ближе.

«ВХР. НПБ. ПрПр, не двл о сб знать. Бзта. Спб пмгли с Д. У нее явно истер. УОХ. Она бестя. Это не ее дело. Но я зн 4то Вы меня не пдвд. То, 4то я длю, необх. Выба у меня нет. Я не паник, я спок. Во всяк сл. не сдаюсь. СМШ. Спб за все. Для меня 4сть, 4то я бл Вашим др. Мне бдт не хвть наших рзгв. ХД. Максин»

– Что это? Ничего не понимаю. На каком это языке?

Максин с удивлением посмотрела на экран и перечитала сообщение, чтобы убедиться, что не наделала ошибок.

– Все в порядке. Я не ошиблась.

– Максин, это какая-то галиматья.

Она посмотрела на молодого человека с огорчением, словно ей предстояло научить медведя кататься на лыжах.

– Я выражаюсь языком СМС. Я написала: «Все хорошо. Никаких проблем. Прошу прощения, что не давала о себе знать. Была занята. Взрыв хохота. Спасибо, что помогли с Дюрефе. У нее, наверное, была истерика. Умираю от смеха. Она бесится. Это не ее дело. Но я знала, что вы меня не подведете. То, что я делаю, необходимо. Выбора у меня нет. Я не паникую, я спокойна, во всяком случае не сдаюсь. Смешок. Спасибо за все. Для меня честь, что я была Вашим другом. Мне будет не хватать наших разговоров. Хорошего дня. Максин». Видишь, это нетрудно понять.

– И было бы еще проще, если бы вы это нормально написали.

Максин покачала головой.

– Хоть ты и молодой, но, как говорится, мышей не ловишь.

Алекс весело посмотрел на нее.

– Да глядя на вас, я нервно курю в коридоре.

41

Алекс едва успел затормозить. До сих пор свободное шоссе вдруг закрыли силуэты машин. И масса красных огоньков вперемежку с предупредительными оранжевыми сигналами. Жуткая пробка на несколько десятков километров преграждала им дорогу. И во время отпуска заторы вещь неприятная, а если ты в бегах! Алекс впал в панику. Если так будет продолжаться, у него подскочит давление и в больницу надо будет класть его.

– Вот черт! – взорвался он.

– Однако, это было предсказуемо.

– Вы знали, что будет пробка?

– Было указано на табло.

– И вы мне ничего не сказали!

Молодой человек побагровел от гнева. То, что они оказались в пробке, хотя могли ее объехать, вывело его из себя. Максин же, казалось, была готова спокойно в ней стоять.

– Я попыталась, но ты же не захотел меня слушать.

– Вы должны были настоять!

– Ты должен был меня послушать!

Рассерженный Алекс с беспокойством вглядывался в вереницу машин.

– А что если это полиция перекрыла дорогу? Может, тут целый полк вооруженных до зубов полицейских сверяет лица шоферов с нашими фотороботами?

– Думаешь, у них есть наши фотороботы?

Максин захлопала в ладоши. Судя по всему, эта перспектива ее необычайно радовала. Поскольку Алекс ничего не ответил, она продолжила:

– Надеюсь, мы сможем их увидеть? С меня портрет уже писали. Но я не уверена, что тот, который написал Пикассо на вилле Калифорния, можно назвать настоящим портретом…

Она помолчала, о чем-то задумавшись, а потом сказала:

– И правда жаль, что нам пришлось выбросить твой телефон. Я уверена, что мы смогли бы найти наши фотороботы в Интернете.