Не суди по оперению

Она достала из огромной сумки расческу и поправила прическу, хотя ее укладка осталась незыблемой даже после бешеных гонок на бамперных машинках.

– Фотографии черно-белые или цветные?

– Цветные, конечно.

Она провела по губам перламутровой помадой и пощипала щеки, чтобы придать им румянец. Затем последний раз взглянула в зеркальце серебряной пудреницы, оценивая свой вид.

– Ну вот, я готова. Селфуй меня!

Алекс с нежностью посмотрел на нее.

– Вы очень красивая!

Она снова похлопала его по плечу.

– Прекрати. Ты заставляешь меня краснеть… И я буду на фотографии как помидор!

Алекс положил руку на плечо Максин и наклонился, чтобы быть с ней одного роста. Отвел подальше руку. Раздался щелчок.

– Готово, – удовлетворенно сказал молодой человек.

– Не получилось. Я не видела вспышки.

– Она не нужна. Сейчас светло.

– Как скажешь. Сам убедишься, когда отдашь проявлять пленку.

Алекс рассмеялся.

– Пленку? Я уже сто лет не слышал этого слова. Где она, по-вашему, может находиться в этом телефоне?

– С новыми технологиями все такое маленькое.

– Так вот, Максин, отличная новость – чтобы увидеть фотографии, больше не надо проявлять пленку.

Он нажал на кнопку в телефоне и показал старой даме экран, где появились их улыбающиеся лица.

– Потрясающе! Сделаем еще?

Они сделали целую серию снимков. Максин теперь чувствовала себя совершенно свободно перед миниатюрной камерой. Они снялись улыбающимися, строящими рожицы, с вытянутыми трубочкой губами, с закрытыми глазами, с высунутым языком. На одном из фото Максин подставила рожки Алексу, на другом он целовал ее в щечку…

Когда их артистический энтузиазм поутих, Алекс вернул телефон Максин, которая так аккуратно убрала его в сумку, как будто это было сказочное сокровище. «Нокия» вдруг стала в ее глазах бесценным инструментом, «изготовителем» воспоминаний.

А потом Алексу не удалось увильнуть от поездки на колесе обозрения. У него кружилась голова, и он отчаянно вцепился в тоненькую цепочку, которая чисто символически закрывала их кабинку. Он не решался взглянуть вниз, замерев на деревянном сиденье, как будто кол проглотил. Что до Максин, то она удобно расположилась в кабинке и наслаждалась открывающимся видом.

– Расслабься! Чего ты боишься?

Алекс был неспособен даже говорить и ткнул пальцем в зияющую пустоту, над которой они повисли.

– Упасть?

Алекс кивнул.

– Исключено. Тут все прочное.

И в подтверждение она раскачала немного кабинку.

– Прекратите, – пролепетал Алекс, став бледным как полотно. – Вы знаете, сколько аварий случилось на колесах обозрения?

– Нет. А ты?

– Я тоже не знаю, но уверен, что очень много.

Максин протянула обе руки Алексу.

– Дай твои руки.

– Не могу. Я держусь за цепь.

– Ты правда думаешь, что если будет авария, то эта тоненькая цепочка тебя спасет?

Молодой человек посмотрел на цепочку, потом на руки Максин. По правде говоря, последние казались более надежными и даже, кажется, не такими древними. Он боязливо разжал одну руку, потом вторую и ухватился за руки Максин.

– Очень хорошо. Ты прекрасно справился.

Он не понимал, то ли она смеется над ним, то ли по-настоящему хвалит.

Но у него не хватило духу долго размышлять на эту тему: он ведь мог погибнуть при аварии на колесе обозрения, а потому склонился ко второму варианту, более утешительному.

– Теперь закрой глаза.

Ни за что! Закрыть глаза – это значит потерять контроль над ситуацией. Но, с другой стороны, если придется смотреть, как ты летишь навстречу смерти в оторвавшейся кабинке, то лучше, наверное, послушаться Максин. Алекс закрыл один глаз и немного подождал, чтобы убедиться, что аварии пока нет. Немного успокоившись, он закрыл и второй.

– Прекрасно. А теперь дыши.

Алекс вдруг заметил, что он на самом деле старается не дышать.

– Сосредоточься на дыхании.

Он глубоко вздохнул и почувствовал, как воздух наполняет его легкие. Потом выдохнул до конца. Сделав это упражнение несколько раз, он понял, что его плечи немного раскрепостились.

Все это время старая дама тихонько говорила ему что-то ободряющее. Кабинка продолжала подниматься над горным пейзажем. Максин ощутила, как руки молодого человека разжимаются. Он был готов к следующему шагу.

– Отлично. Можешь открывать глаза.

Алекс очнулся от своих медитаций, думая, что они проехали полный круг. Однако он с изумлением увидел, что они находятся на самой высокой точке колеса. Он с новой силой вцепился в руки Максин, но промолчал.

– Посмотри, как красиво.

Алекс решился посмотреть по сторонам. Вдалеке черные горы пустых пород, возвышавшиеся над полями, соседствовали с дозорными башнями в городках с прямыми улицами из краснокирпичных домиков. Небо было ясное, на солнце контрастные краски сияли еще ярче, свежий ветерок обдувал лицо. Это было великолепно. Алекс не мог этого не признать. Сам того не замечая, он отпустил руки Максин. И непринужденно откинулся на спинку сиденья. Закончив рассматривать окрестности, он повернулся к старой даме. Он хотел ее поблагодарить. И уже открыл было рот, когда она спросила:

– Ну, тебе это наконец-то нравится?

– Да.

– Не сделать ли нам селфи?

53