Не?свобода

– Тогда почему не схватил и не унес? Ни одна нормальная женщина не устоит перед тобой, и дело вовсе не в твоих миллиардах. Я бы тоже не устояла. Да что там… я влюбилась, как кошка.

– Говорю же, придурок. Ты ясно сказала – нет. Ты замужем и любишь мужа. Кобылевский красив, талантлив, а что зануден – у женщин бывают странные вкусы. Ну и если бы ты его не любила, уж как-нибудь дала бы мне понять, что не против встретиться снова. После Кирстен мне не очень-то хотелось второй раз наступить на те же грабли.

– Не выйдет из тебя властного мудака, лорд Говард. Знаешь, как я мечтала о том, чтобы ты позвонил мне? Прислал записку, позвал, да что угодно. Просто ради того, чтобы еще раз почувствовать… – я все же всхлипнула. – Ты так на меня смотрел, как будто я… как будто… черт бы тебя подрал! Осторожный ты сукин сын!

– У меня было до черта отговорок, почему нельзя рискнуть. Но на самом деле мне было страшно, что ты снова откажешь. Или хуже того, согласишься, но не потому что любишь. Я решил узнать о тебе больше, выяснить – почему ты вышла замуж за Кобылевского, что тебя держит рядом с ним.

– Ну и как, узнал?

– Вы выглядели счастливой парой. Ни ссор, ни измен, всегда вместе. Я не имел права рушить твою семью.

– А по ночам мне снился ты. Я сто раз прокляла собственную трусость. Думала – вот если бы ты еще раз позвал меня, на крикет или на Марс, я бы решилась. Просто узнать, каково это, заниматься любовью с тем, кого хочешь.

– Ты хорошая актриса, моя нежная Роза.

– Ты тоже ничего так. Сколько раз мы с тобой встречались, пять?

– После неудавшегося крикета – шесть. Меня с ума сойти как заинтересовала русская культура.

– Ты приезжал в Россию… ради меня?

– Да. Я иногда позволял себе посмотреть на тебя. Проверить, чувствую ли я что-то при встрече с тобой.

– И как?

– Да. Все шесть раз – да. И ты по-прежнему была с Кобылевским.

– Ты сумасшедший. Пять лет…

– Сумасшедший, факт. Бонни надо мной ржал.

– То есть ты ему рассказал про меня?

– Не называя имен. О том, что встретил прекрасную девушку, но она замужем, любит и любима. И что я не буду рушить ее счастье ради нескольких горячих ночей.

– Почему только нескольких ночей?

– Потому что я не хотел себе признаваться в том, что люблю тебя по-настоящему. Что вообще могу кого-то любить.

– А как же Бонни?

– Настоящая мужская дружба.

– Придурки, оба.

– Кто бы спорил.

– Кей, а наша встреча в ЛА… ведь это была случайность?

– Ты сама-то в это веришь? – хмыкнул он и продолжил, не дожидаясь очевидного ответа: – Случайностью была встреча Бонни с Вайнштейном и ваш сценарий. Вообще я планировал пригласить тебя как автора книг, но упустить возможность познакомить вас не мог. Это было самое тонкое место плана – как свести тебя и Бонни таким образом, чтобы ты не сбежала от меня и вы не возненавидели друг друга.

– Ну ты и придурок, Британия, – послышался совсем не сонный голос, и до меня внезапно дошло, что сонного сопения Бонни давненько не слышно.

– Сам придурок, Сицилия.

– А сказать  «хочу, чтобы ты подружился с девушкой, которую я люблю» было слабо? Или недостаточно заморочено?

Кей фыркнул, и я тоже – что-то мне не верилось, что Бонни бы вот так просто со мной подружился. Да и если бы подружился… ну… до любви там было бы очень далеко. Не ближе, чем от интеллигентной девочки Розочки до оторвы со стеком.

– Не будь занудой, Сицилия. Тебе что, не понравилось?

Бонни за моей спиной вздохнул, прижался теснее и переместил руку с моего бедра на Кея.

– Если бы я знал, что для тебя это настолько серьезно…

– Вот и хорошо, что не знал. Меньше загонялся.

– И ты бы уступил мне женщину, которую сам любишь чертов пятый год?! Ты сумасшедший придурок.

– Я бы все равно получил вас обоих, – в голосе Кея прозвучала такая привычная непререкаемая уверенность, что я… чуть не заплакала. Гормоны, это все чертовы гормоны. – Важно, не кто на ком женат, а что мы вместе. Правда же, Раша?

– Правда. Почему ты не сказал мне? Хотя бы тогда, на яхте?

Мне почему-то было так горько от несбывшейся мечты! И в то же время – я была благодарна судьбе за то, что за все наше волшебное свидание Кей так и не сказал мне всего трех слов. Ведь тогда бы я не пошла снова в «Зажигалку», и не случилось бы второй встречи Мадонны и больного ублюдка Бонни.

– Не успел. Вообще-то тогда, на яхте, я хотел тебе кое-что подарить…

Бонни за моей спиной едва заметно вздрогнул и прижался теснее, уткнулся лицом мне шею и тихо, почти неслышно повторил:

– Сумасшедший придурок, – и это тоже относилось ко встрече больного ублюдка и Мадонны, встрече, которая дала нам обоим шанс на еще одну сказку.

А Кей легко поцеловал меня в лоб и выскользнул из объятий и из постели. Покопался в своей шкатулке с запонками и прочей мелочевкой – и вернулся с чем-то в руке. Забрался обратно под одеяло, раскрыл коробочку, и в розовом ночном сиянии блеснул огромный бриллиант.

– Это было мне?.. – я спрашивала не столько о бриллианте, сколько о чем-то гораздо более важном.