(Не) свободные

Оборотень помолчал, а потом подозрительно поинтересовался:

– Точно?

– Точно! – Встав на колени, я схватила платок и принялась наматывать на шею. – Я… я не одета!

– Что я там не видел.

Да, глупость сморозила. Этим его не остановишь.

– Маркус, побудь гостеприимным хозяином и сделай мне чай. Много чая!

Он ответил не сразу.

– Уверена, что не нужна моя помощь?

– Я уже давно сама умею принимать душ, – вставая на ноги, ответила ему и всмотрелась в отражение зеркала.

Шарфик на месте, всё прикрыл, так что если Маркус войдет, то ничего не увидит. По крайней мере, не сразу.

– Хорошо. Если что – зови.

– Обязательно!

Оборотень ушел, оставив меня одну. Еще несколько минут отсрочки. Всё равно долго скрывать метку не выйдет. Хочу я этого или нет, но он её увидит, причём очень скоро.

И как отреагирует? Одно дело – говорить о желании быть вместе, а совсем другое – знать, что это навечно. Не спрятаться и не скрыться. Каково будет знать оборотню, что его богиня приклеила ему ведьму до конца его жизни? У него ведь семья, друзья, родственники. Метка пары вряд ли спасёт нас от шепотков за спиной и многозначительных взглядов. Принять примут, но смирятся ли?

Ох, Лив, не о том думаешь. Какая разница, что подумают другие, если неизвестна реакция Маркуса.

– Надо сказать, – сообщила я своему отражению. – Сейчас.

Сказано – сделано.

Решительно выйдя из ванны, я поспешила к лестнице. Как можно быстрее, пока не передумала.

– Маркус, мне на… здравствуйте.

Оказывается, пока я изучала метку, к оборотню пришли гости.

– Добрый ночи, – произнесла орели Аркор, поворачиваясь ко мне. Как всегда, статная, изящная, с надменным взглядом ярко-синих глаз, от которого внутри всё перевернулось. – Оливия, если не ошибаюсь?

– Да, – кивнула в ответ, застывая на ступеньках. – Я, наверное, не вовремя. Вы тут разговаривайте, а я пойду.

– Оставайтесь, миарте Фергюсон. Этот разговор касается и вас. Вы же собираетесь спать с моим сыном и дальше, не так ли?

– Мам, – вмешался Маркус, хмуро на неё уставившись.

– Ну что ты, сын, я отлично знаю, что ты большой мальчик и с женщинами в постели не в карты играешь. Просто раньше ты был более… разборчивым.

Это надо так уметь оскорбить, не повышая тона и не ругаясь. Уникальное искусство.

– А знаете, – произнесла я, нацепив улыбку, – вы совершенно правы, давайте поговорим.

Громко стуча каблучками, прошла в гостиную, села на диван, закидывая ногу на ногу.

– Приступим?

Маркус

В ней что-то изменилось.

Стоя напротив матери и скрестив руки на груди, оборотень пристально взглянул на Оливию. То же самое узкое чёрное платье, да и платок на шее никуда не делся. Взгляд зацепился за этот клочок яркой ткани и так на нём и остался.

Зачем она его вообще повязала? Причём с таким расчётом, чтобы скрыть место укуса. Маркус отчётливо понял это именно сейчас. Ладно, если бы Лив была человеком, у них укус обычно проходит долго, если, конечно, не обратиться к магам. Но она же ведьма, пара манипуляций, немного настоек – и от следа ничего бы не осталось.

Почувствовав его взгляд, молодая женщина, дёрнулась, провела рукой по щеке, как бы между делом коснулась платка, задержавшись на несколько секунд, словно хотела скрыть или спрятать что-то от его глаз.

Мать пришла очень не вовремя, у него были грандиозные планы на этот вечер. Темнота ночи, звездное небо над головами и блики огня в искусственном камине, падающие на пол, мягкий ковёр, предметы мебели… и обнаженное тело. Он очень хотел увидеть Оливию на своём ковре без одежды, с распущенными огненно-рыжими волосами и пламенем в янтарных глазах. Оборотень уже столько раз представлял эту картинку, что ему не терпелось увидеть это вживую. Самому сбросить одежду и навалиться сверху, ласкать. Пробовать на вкус и любить до судорожного вздоха, сладкого стона и искр перед глазами.

И тут мать. Но не впустить её Маркус не мог. Уж лучше решить всё здесь и сейчас.

Орели Аркор некоторое время изучала ведьму. Медленно и очень внимательно. От макушки до носков туфелек.

– И на это ты променял Шарлотту? – спросила она, переведя взгляд на сына.

– Не на ЭТО, а на ведьму, – насмешливо вставила Оливия, хотя по глазам было видно, что это заявление её слегка задело. А вообще она отлично умела скрывать свои истинные эмоции, даже запах маскировала. – Понимаю, вы разницу почти не видите, но она есть.

– Мам, я уже сказал отцу, но повторю и тебе, – вмешался оборотень. – Я сделал свой выбор. Да, он отличается от того, что вы ожидали, но другого не будет. И вам стоит с этим смириться.

– Смириться? С ведьмой?

«Разговора не получится», – понял он и скривился.

Мать обижать не хотелось, но по-другому не выйдет. Надо сразу установить правила общения.

– И еще кое-что. Я очень тебя люблю и уважаю, но оскорблять Оливию не позволю. Если ты не сможешь поддерживать разговор, то лучше всё закончить здесь и сейчас.

Женщина вздрогнула и снова посмотрела на Лив. Ведьма стойко встретила её взгляд, хотя Маркус понимал, как это сложно. Орели Аркор умела без лишних слов и замечаний любого заставить чувствовать себя неловко.

– Что в тебе такого?