Читаем Не свое время полностью

Не раз еще повториться.


И так, пока не забылся,

Блуждал я во мраке мутном.

Но те же явились мысли,

Едва я очнулся утром.


2


Я думал: Творец, зачем же

Так много даров прекрасных

Ты дал мне, хоть знал, что все их

Я сам расточу напрасно!


Зачем Ты своим дыханьем

Вдохнул в мое тело душу,

Хоть знал, что Твои заветы

Я тысячи раз нарушу!


Зачем же и этой ночью

Меня от бесславной смерти

Сберег Ты, хоть знал, что вновь я

И вновь согрешу на свете!


Что даже когда взываю

К тебе я в смиренье ныне,

Не можешь Ты сам не ведать,

Что паче оно гордыни!


Что все мое суесловье –

Не боле, чем прах распада!

И встал я, и хмуро вышел

В апрельскую сырость сада.


3


Какое сырое утро!

Бессолнечный свет над садом

Спокоен и желт. На грядках

Капустная спит рассада.


Цветущий спит огуречник.

И даже ветер гулящий

Забился, устав бродяжить,

В межи травяную чащу.


Сейчас и он не тревожит

Крапивы и молочая.

И вся земля пребывает

В покое необычайном.


Лежит, стряхнуть не желая

Ночного оцепененья.

И только с ветвей по капле

За каплей текут мгновенья.


Скользят по коре шершавой

И падают неуклонно

В рассветную чашу сада,

Где время копится сонно.


4


Чего ж ты томишься, сердце?

Смотри, как земля красива,

Как розовы ветви вишни,

Как груша черна и слива.


Давай я свой след оставлю

На вскопанном черноземе.

Малина спит и крыжовник,

Еще не проснулись в доме.


Еще ожиданье в мире,

Еще новый день неведом.

И только кот и собака

Ходят за мною следом.


То отбегут к ограде,

То снова трутся о брюки,

Восторженно тычась носами

В колени мои и руки.


Как бы разбудить стараясь

В душе моей чувство долга:

Ну, что ж ты нас не погладишь?

Мы так тебя ждали долго!..


5


Какое сырое утро!

Бессолнечный свет над садом

Спокоен и желт. На грядках

Ночная лежит прохлада.


Еще не слыхать с березы

Скворца торопливой песни.

И только кот и собака

Со мною бодрствуют вместе.


Мелькают стремглав по саду,

В восторженной пляшут дрожи.

Уверены, что их радость

И я разделяю тоже.


Я глажу, любя, их спины,

Любя, их треплю за морды.

И вдруг хохочу невольно

Над пылом мечтаний гордых.


А что как и нас Создатель

На самом-то любит деле

Совсем и без дальней мысли,

Совсем и без близкой цели!


6


Царит тишина в округе.

Спят люди и спят растенья.

И только с ветвей по капле

За каплей текут мгновенья.


Да я, разодрав рубаху,

Штаны промочив до колена,

С котом моим и собакой

Играю самозабвенно.


То спрячусь за куст сирени,

То вновь подзову их свистом.

И мчатся они за мною,

По травам скользя росистым.


А я смотрю на деревья,

На эти сырые дали,

Где вволю хватает места

И радости, и печали.


Где места хватает вволю

Для горести и веселья

В пасхальное это утро,

В апрельский день воскресенья.


1991


***


Ты спроси, тебе отвечу,

Пусть ответ и не хорош,

Я одно тебе замечу:

Не во всякой правде ложь.

То есть, может, и во всякой,

Только это все равно,

Раз любой ответ двоякий

Значит в сущности одно.

Простота – еще не ясность,

Тьма – еще не глубина,

В разделеньи сопричастность

Лишь сильней обнажена.

Даже нет и да едины,

Когда мы их говорим,

Как паук и паутины

Сетка, сотканная им.


1991


***


Нет никого, кто мог

Помочь бы в этот час.

Неужто даже Бог

Совсем покинул нас?

И не к кому вовне

Взывать сейчас с мольбой?

И мы наедине

Оставлены с собой?


Неужто может быть,

Чтоб Тот, Кто так любил,

Не захотев судить,

Простил нас и забыл?..


1991


***


Дай мне гнева и любви...


Я все просил то гнева, то любви,

Я все молил о помощи Господней,

Дабы мой мир, родившийся в крови,

Когда-нибудь омыл ее с ладоней.

И в липких находясь его руках,

Такой же, как и он, пустой и грешный,

Свой ужас заклинал я впопыхах

И страхи заговаривал поспешно.

Я говорил: как ни печально жить,

Но и во тьме есть проблески сиянья,

Что, может быть, смогу я искупить

Грех соучастья болью состраданья;

Я говорил о листьях и траве,

О красоте редеющего сада.

О птичьих стаях в мокрой синеве, –

Но здесь об этом повторять не надо...


1991


***


Слева сосны, а справа кладбище,

Хвоя падает на траву.

на свете пожить был бы рад еще,

Да, быть может, и поживу.


Поживу еще, мысль додумаю,

Что назвать пока не могу.

В старость старую юность юную,

Как сумею, поберегу.


Вечер полон осенней сырости,

Электричка гудит во мгле.

Дай по милости, Господи, милости

Уходящей во тьму земле.


Все едино и все единственно.

За оградой кресты могил.

«Я есмь Жизнь, Я есмь Путь и Истина!» –

Сам когда-то Ты говорил.


И я верую, Боже, верую, –

Укрепи ж меня, просвети! –

Что еще сквозь распад и скверну я

Из себя смогу прорасти.


Как весною трава-муравушка,

Перетлевший прах отряхнув,

Сам себя потихоньку за ушко

Да на солнышко потянув.


Оттого б и хотел жизнь долгую,

Хоть и малой не заслужил,

Что теперь лишь понял, как многое

Переживши – не пережил.


Ибо знаю душой отныне я,

Что по воле Твоей готов

В миг любой уже без уныния

Отойти от земных даров.


От пространств этих сине-пепельных,

Где закат еще не погас.

От всего их великолепия,

Так любимого мной сейчас.


1991


***


Слышу я, что охвачены мы распадом –

Каждый в отдельности и вся страна,

Что приближаются, что – вот! – уже рядом

Апокалипсические времена.



Но что же здесь нового? Еще с грехопаденья,

Надо полагать, они приближаются к нам,

Ничуть не мешая прозреньям и заблужденьям

Героев и злодеев житейских драм.


Да ведь тем и прекрасен мир сущий,

Что для каждого едины в нем вечность и миг,

Перейти на страницу:

Похожие книги