Не раз еще повториться.
И так, пока не забылся,
Блуждал я во мраке мутном.
Но те же явились мысли,
Едва я очнулся утром.
2
Я думал: Творец, зачем же
Так много даров прекрасных
Ты дал мне, хоть знал, что все их
Я сам расточу напрасно!
Зачем Ты своим дыханьем
Вдохнул в мое тело душу,
Хоть знал, что Твои заветы
Я тысячи раз нарушу!
Зачем же и этой ночью
Меня от бесславной смерти
Сберег Ты, хоть знал, что вновь я
И вновь согрешу на свете!
Что даже когда взываю
К тебе я в смиренье ныне,
Не можешь Ты сам не ведать,
Что паче оно гордыни!
Что все мое суесловье –
Не боле, чем прах распада!
И встал я, и хмуро вышел
В апрельскую сырость сада.
3
Какое сырое утро!
Бессолнечный свет над садом
Спокоен и желт. На грядках
Капустная спит рассада.
Цветущий спит огуречник.
И даже ветер гулящий
Забился, устав бродяжить,
В межи травяную чащу.
Сейчас и он не тревожит
Крапивы и молочая.
И вся земля пребывает
В покое необычайном.
Лежит, стряхнуть не желая
Ночного оцепененья.
И только с ветвей по капле
За каплей текут мгновенья.
Скользят по коре шершавой
И падают неуклонно
В рассветную чашу сада,
Где время копится сонно.
4
Чего ж ты томишься, сердце?
Смотри, как земля красива,
Как розовы ветви вишни,
Как груша черна и слива.
Давай я свой след оставлю
На вскопанном черноземе.
Малина спит и крыжовник,
Еще не проснулись в доме.
Еще ожиданье в мире,
Еще новый день неведом.
И только кот и собака
Ходят за мною следом.
То отбегут к ограде,
То снова трутся о брюки,
Восторженно тычась носами
В колени мои и руки.
Как бы разбудить стараясь
В душе моей чувство долга:
Ну, что ж ты нас не погладишь?
Мы так тебя ждали долго!..
5
Какое сырое утро!
Бессолнечный свет над садом
Спокоен и желт. На грядках
Ночная лежит прохлада.
Еще не слыхать с березы
Скворца торопливой песни.
И только кот и собака
Со мною бодрствуют вместе.
Мелькают стремглав по саду,
В восторженной пляшут дрожи.
Уверены, что их радость
И я разделяю тоже.
Я глажу, любя, их спины,
Любя, их треплю за морды.
И вдруг хохочу невольно
Над пылом мечтаний гордых.
А что как и нас Создатель
На самом-то любит деле
Совсем и без дальней мысли,
Совсем и без близкой цели!
6
Царит тишина в округе.
Спят люди и спят растенья.
И только с ветвей по капле
За каплей текут мгновенья.
Да я, разодрав рубаху,
Штаны промочив до колена,
С котом моим и собакой
Играю самозабвенно.
То спрячусь за куст сирени,
То вновь подзову их свистом.
И мчатся они за мною,
По травам скользя росистым.
А я смотрю на деревья,
На эти сырые дали,
Где вволю хватает места
И радости, и печали.
Где места хватает вволю
Для горести и веселья
В пасхальное это утро,
В апрельский день воскресенья.
1991
***
Ты спроси, тебе отвечу,
Пусть ответ и не хорош,
Я одно тебе замечу:
Не во всякой правде ложь.
То есть, может, и во всякой,
Только это все равно,
Раз любой ответ двоякий
Значит в сущности одно.
Простота – еще не ясность,
Тьма – еще не глубина,
В разделеньи сопричастность
Лишь сильней обнажена.
Даже нет и да едины,
Когда мы их говорим,
Как паук и паутины
Сетка, сотканная им.
1991
***
Нет никого, кто мог
Помочь бы в этот час.
Неужто даже Бог
Совсем покинул нас?
И не к кому вовне
Взывать сейчас с мольбой?
И мы наедине
Оставлены с собой?
Неужто может быть,
Чтоб Тот, Кто так любил,
Не захотев судить,
Простил нас и забыл?..
1991
***
Дай мне гнева и любви...
Я все просил то гнева, то любви,
Я все молил о помощи Господней,
Дабы мой мир, родившийся в крови,
Когда-нибудь омыл ее с ладоней.
И в липких находясь его руках,
Такой же, как и он, пустой и грешный,
Свой ужас заклинал я впопыхах
И страхи заговаривал поспешно.
Я говорил: как ни печально жить,
Но и во тьме есть проблески сиянья,
Что, может быть, смогу я искупить
Грех соучастья болью состраданья;
Я говорил о листьях и траве,
О красоте редеющего сада.
О птичьих стаях в мокрой синеве, –
Но здесь об этом повторять не надо...
1991
***
Слева сосны, а справа кладбище,
Хвоя падает на траву.
на свете пожить был бы рад еще,
Да, быть может, и поживу.
Поживу еще, мысль додумаю,
Что назвать пока не могу.
В старость старую юность юную,
Как сумею, поберегу.
Вечер полон осенней сырости,
Электричка гудит во мгле.
Дай по милости, Господи, милости
Уходящей во тьму земле.
Все едино и все единственно.
За оградой кресты могил.
«Я есмь Жизнь, Я есмь Путь и Истина!» –
Сам когда-то Ты говорил.
И я верую, Боже, верую, –
Укрепи ж меня, просвети! –
Что еще сквозь распад и скверну я
Из себя смогу прорасти.
Как весною трава-муравушка,
Перетлевший прах отряхнув,
Сам себя потихоньку за ушко
Да на солнышко потянув.
Оттого б и хотел жизнь долгую,
Хоть и малой не заслужил,
Что теперь лишь понял, как многое
Переживши – не пережил.
Ибо знаю душой отныне я,
Что по воле Твоей готов
В миг любой уже без уныния
Отойти от земных даров.
От пространств этих сине-пепельных,
Где закат еще не погас.
От всего их великолепия,
Так любимого мной сейчас.
1991
***
Слышу я, что охвачены мы распадом –
Каждый в отдельности и вся страна,
Что приближаются, что – вот! – уже рядом
Апокалипсические времена.
Но что же здесь нового? Еще с грехопаденья,
Надо полагать, они приближаются к нам,
Ничуть не мешая прозреньям и заблужденьям
Героев и злодеев житейских драм.
Да ведь тем и прекрасен мир сущий,
Что для каждого едины в нем вечность и миг,