Не так страшен черт

- Я? - Алябьев недоумевающе покачал головой. - Вы не знаете, на какие исследования даете Соколовскому деньги?

- Ну что вы, мне это, конечно же, известно, - сообщил я доверительным тоном. - Но по существующим правилам я не могу говорить об этом с посторонними. Вот если бы вы сами назвали мне, над чем именно работал Соколовский, то я уже не был бы связан никакими обязательствами.

Алябьев наклонил голову и задумчиво почесал указательным пальцем правую бровь.

- Представления не имею, - сказал он, снова посмотрев на меня. - Году в 95-м, когда государственное финансирование науки практически сошло на нет, Коля писал заявки в самые различные частные организации и фонды. Порою кто-нибудь выделял ему какие-то незначительные суммы денег на исследования, и он упорно продолжал работать над созданием генно-инженерного инсулина. Хотя, признаться, мне уже тогда было ясно, что с тем, что он имеет, сделать ничего невозможно. У него в лаборатории к тому времени оставались только двое аспирантов, думающих лишь о том, как бы поскорее сделать диссер да уехать куда подальше из этой страны.

- А сам Соколовский? Почему он не уезжал?

- Коля неплохой исследователь, но звезд с неба не хватает. Все, чего он достиг в жизни, он добился благодаря высокой работоспособности и кропотливости. Но при этом у него были и, думаю, остались по сей день довольно-таки высокие амбиции. Пару раз он ездил работать за рубеж, сначала на год, потом еще на полгода. Насколько я мог понять из его рассказов, все, что ему там предлагали, это была работа лаборанта. По нашим меркам, оплачивалась она очень даже неплохо, но зато, работая за рубежом, Коля не имел права даже печатать статьи с результатами своих исследований.

- Но здесь же ему тоже, как я понимаю, ничего не светило?

- Он упорно пытался довести до конца свою работу по созданию генно-инженерного инсулина. Если судить по его словам, то он был уже близок к завершению работы, но все рухнуло после того, как Ад начал поставлять нам синтетический инсулин превосходного качества по вполне доступной цене... Коля тогда почти неделю пил, потому что ясно было, что теперь никто даже копейки не даст на его исследования. И тут, очень вовремя, объявился ваш фонд...

Алябьев приподнял свой стакан, коснулся его донышком краешка моего химического стакана, из которого я за все время разговора отпил не более глотка, и не спеша выпил.

- Значит, в настоящее время генно-инженерный инсулин никому не нужен? уточнил я.

- Ну, если даже вы ждете от Николая каких-то других результатов...

Алябьев пожал плечами и полез в пепельницу за очередным окурком.

- Почему же Соколовский непременно хотел закончить эту работу?

- Он посвятил ей всю свою жизнь, - ответил на мой вопрос Алябьев. - К тому же, как я полагаю, сам он прекрасно понимал, что при нынешних условиях заявить о себе как об ученом, занявшись чем-то принципиально новым, ему вряд ли удастся. Возраст уже не тот, чтобы искать новые темы для исследований, да и обстановка отнюдь не бодрящая.

- Вы не взглянете на эти бумаги? - Я протянул ученому список оборудования и реактивов, присланный из Рая.

Положив на край пепельницы два выбранных окурка, Алябьев взял бумаги и, чуть отстранив их от себя, как делают люди с не очень высокой степенью дальнозоркости, внимательно просмотрел оба списка.

- Стандартный набор для генно-инженерных работ, - сказал он, возвращая мне бумаги. - Ничего из ряда вон выходящего.

- Мы не могли бы заглянуть в лабораторию Соколовского? - спросил я, не торопясь убирать бумаги в карман. - Мне хотелось бы проверить наличие оборудования.

- Заглянуть, конечно, можно, - ответил Алябьев, старательно вытягивая остатки табачного дыма из окурка. - Ключи от двери висят на общей доске. Но, если вас интересует оборудование из этого списка, я могу заверить вас, что все оно на месте.

- Вы в этом уверены?

- Еще бы, - усмехнулся Алябьев. - Коля не упускал случая похвалиться каждой новой игрушкой, которую вы ему покупали.

- А реактивы?

- Ну, реактивы - расходный материал. - Алябьев затушил в пепельнице второй окурок. - А в последние месяцы Коля работал очень активно.

Поскольку я все равно не имел представления о том, как должен выглядеть тот или иной прибор, мне оставалось только положиться на слова своего собеседника.

- Ну что ж, благодарю вас за помощь, - сказал я, поднимаясь.

- Не за что, - с довольно-таки безразличным видом пожал плечами Алябьев.

- Я отвлек вас от работы...

- Да бог с вами, - пренебрежительно поморщился ученый. - Я не получаю зарплату уже пятый месяц. Посмотрите вокруг, - он обвел рукой помещение, в котором царили запустение и едва ли не разруха. - О какой работе тут может идти речь? Я прихожу сюда каждый день только потому, что могу здесь спокойно, в тишине почитать.

Улыбнувшись, я взял со стола книгу, которую читал Алябьев.

- "Фрегат "Паллада", - прочитал я название на обложке. - Сам давно собираюсь прочитать, да все никак не удается выкроить время на толстую книгу.

- Вот видите, - улыбнулся Алябьев. - Значит, и в моем положении есть определенное преимущество.