Не тяни леопарда за хвост

Граф Ливерпуль шутки не понял. Пока он ошарашенно хватал ртом воздух, лорд Сент-Джон расхохотался:

— Какая прелесть, миссис Эмерсон! Боюсь, вы будете разочарованы. Кроме пауков, крыс и летучих мышей...

— Вот уж кого я не боюсь, ваша светлость, так это летучих мышей. Привыкла, знаете ли. Гробницы ими буквально кишат.

— А обваливающихся потолков и гнилых половиц вы тоже не боитесь? Там ведь все рушится, верно, Нэд?

— Что? А-а-а! Ну да, точно. Не дай бог, подвернете хорошенькую ножку... Прошу прощения, профессор, вы... э-э... не возражаете...

— Нисколько, — промурлыкал профессор. — У миссис Эмерсон действительно хорошенькие ножки. Рад, что вы заметили, ваша светлость.

Я поспешила утащить своего благоверного и от двери, и от зыбкой темы.

До сих пор Эмерсон все больше помалкивал, но при виде коллекции старого графа Ливерпуля немедленно стал самим собой.

— Повесить и то мало! — первым делом заявил он, имея в виду покойного хозяина. — Ты только взгляни, Пибоди, в каком состоянии... Боже правый! Эпоха Древнего царства... все ворованное... и где только доставали...

Речь шла о массивной плите из известняка с изысканным резным бордюром, изображающим сцены охоты. Центральной фигурой была выбрана кошка с рыбой в пасти, взирающая на зрителей горделиво-независимым взглядом. Изящное создание поражало сходством с нашей Бастет, словно обе произошли от одной матери... Да так оно, собственно, и было. Недаром наша Бастет носит имя египетской богини-кошки.

Возмутительная реплика гостя скорее развеселила, чем оскорбила его светлость.

— Старик был тем еще разбойником, — хихикнул юный граф. — Ну так ведь не он один, профессор.

Это заявление Эмерсон без ответа не оставил бы, но я его опередила. Не в наших интересах было сердить нынешнего хозяина Моулди-Мэнор.

— Его светлость прав, Эмерсон. Старый граф Ливерпуль был коллекционером, а они, как ты знаешь, ни перед чем не останавливаются. Какая прелестная вещица! Мы привезли из Египта кошку, ваша светлость, — точную копию этой!

— Правда, мэм?

— Нэд обожает кошек, — бесцветным голосом вставил лорд Сент-Джон.

— О да, о да. Милые создания. В конюшнях полно, — туманно добавил юный граф.

Ничего более достойного, чем плита с кошкой, в коллекции не нашлось, хотя Эмерсон, разумеется, устроил спектакль перед каждым экспонатом. Наконец граф указал на дверь в дальнем углу комнаты:

— Последнее пристанище мумии. Теперь там уже ничего... Хотел переделать в гостиную, когда женюсь...

Сославшись на женское любопытство, я открыла дверь:

— Занятно, занятно! Отсюда, значит, и доносились те самые стоны и прочие жуткие звуки?

Лорд Ливерпуль с хихиканьем запрокинул голову.

— Малышку оставили без места... не я, нет, я такими делами не занимаюсь... экономка... сказала, что ленится... Вот крошка и решила подзаработать на нас...

Язык у него заплетался, с лица схлынула краска, под глазами залегли черные тени. Я оглянулась на Эмерсона. Тот кивнул.

— О-ох! — выдохнула я, как только под колесами экипажа захрустела галька.

— Устала, Пибоди?

— Устала... Не физически, а морально. Ужасный дом! Атмосфера так и давит...

— Разве? А по мне, так очень даже ничего. Жилое крыло удобное, светлое, современное... Предупреждал же, Пибоди, чтобы ничего не трогала в спальне Елизаветы. Смотри, руки испачкала какой-то жирной гадостью.

— Масло, должно быть. — Я вытерла руки о платок. — Речь не о доме, Эмерсон. Речь о самом хозяине. На него больно смотреть.

— Болезнь зашла далеко... — пробормотал Эмерсон. — Он может впадать в буйство, Пибоди.

— Не думаю.

— Не думаешь — или не желаешь поверить, потому что он так молод, болен и любит кошек?

— Любовь к животным — качество достойное, Эмерсон.

— Зависит от того, — угрюмо заметил профессор, — как именно он их любит.

Глава 12

Генри остановил экипаж перед воротами, чтобы нам не пришлось заходить в дом со двора.

— А ну брысь отсюда, мелюзга! — Эмерсон погрозил кому-то кулаком. — Шею сломаешь!

— Надеюсь, это не ко мне относится, дорогой, — пошутила я, спускаясь со ступеньки экипажа.

— Мальчишка-араб пристроился сзади между колесами. Головой же рискует!

Упоминание о маленьком оборвыше вызвало не слишком приятные воспоминания.

— Пойдем-ка побыстрее в дом, Эмерсон. Интересно, чем занят Рамсес?

— Это не Рамсес. Откуда ему взяться?

— Я не сказала, что это Рамсес. Просто хочу узнать, чем занят наш сын.

Гаргори так распирало от новостей, что он едва дождался, пока мы снимем плащи.

— Вас спрашивали, мадам... сэр. Журналист заходил два раза.

— О'Коннелл?

— Кажется, так, мадам! — задрал нос дворецкий. — Переживал... сказал, что зайдет позже.

— Если он рассчитывает на мою благодарность... — взревел Эмерсон.

— Вряд ли, О'Коннелл не так глуп. Кто-нибудь еще, Гаргори?

— Юный джентльмен из музея, мадам. Тот самый мистер Уилсон. Вот его визитная карточка. Он также обещал зайти позже. Затем посыльный доставил письмо. Должно быть, что-то важное.