Не тихий Тихий океан

Наши вспомогательные крейсера и крейсера-аэростатоносцы, первыми двинувшиеся в Великий океан, были обнаружены японцами уже в двухстах милях южнее пролива Екатерины. Встреченный вооруженный пароход оказался довольно шустрым и сумел скрыться. Его истерику по радио слушали всю ночь, не мешая.

Однако, помня осколочную дырку в аэростате и судьбу «Днепра», с ходу начинать воевать не планировали и решили уклониться. Еще на закате курс на всякий случай изменили на пару румбов, благодаря чему к утру видели вокруг уже только пустую водную гладь. Сигналы японской станции еще слышали. Но они стали заметно слабее. Похоже, оторвались.

Снова легли на прежний курс, чтобы не отклоняться слишком сильно от генерального направления, оставаясь в рекомендованной для разведки полосе. Далее предстояло рассредоточиться по назначенным секторам. Когда уже почти полностью развернули тысячемильную завесу, произошли два коротких столкновения с японскими патрульными судами.

При этом вспомогательный крейсер «Кумамото-мару» (бывший товарный пароход в 1910 брт[28] компании «Ниппон Юсей Кабушики Кайса») выкатился на «Сунгари» на рассвете и был потоплен раньше, чем успел сообщить о встрече. Его собрату, оставшемуся неопознанным, удалось скрыться в подвернувшемся дождевом шквале. Повезло.

Кроме того, «Амур» и «Цусима» досмотрели каждый по одному нейтральному судну к востоку от входа в Токийский залив. Обоих пришлось отпустить из-за недостаточных оснований для ареста, после чего сменить район патрулирования.

Скрывать свое присутствие не собирались, периодически обмениваясь телеграммами между собой и каждый день маяча аэростатами над горизонтом. Их обнаружение на растянутой вдоль меридиана позиции восточнее японских островов, перекрывающей маршруты с Гавайев по прямой и из Сан-Франциско через Датч-Харбор по дуге большого круга, являлось частью плана. А более-менее регулярный обычный радиообмен между рейдерами еще и маскировал линию дальней связи с авангардной разведкой Небогатова, где они выступали в роли ретрансляторов, и которая должна была вот-вот открыться. Депеши от него ждали с тревогой и надеждой.

Начальники «Маркони» тоже не сидели без дела, выдав несколько ложных депеш, варьируя силу сигнала, чтобы имитировать разную дальность передачи. Они описали три других наших вспомогательных крейсера и сообщили координаты точек фиктивных нападений дальше к востоку.

Встречи с трампами довольно скоро прекратились. Зато японский флот, наоборот, активизировался. Их разведчики быстро обнаружили и «Урал» с «Сунгари». Причем они их явно целенаправленно искали, поскольку пароходы, наткнувшиеся в вечерних сумерках на наши крейсера, обратились в бегство, только достоверно установив, кого видят. В наступившей темноте этих наглецов не преследовали, также начав смену позиции в пределах своей зоны ответственности под панические вопли чужих станций беспроволочного телеграфа.

Первую часть задачи теперь можно было считать выполненной. Противник убедился, что возле его портов появились русские рейдеры. Стандартной реакцией в таких случаях становилось закрытие каботажа. Первые признаки были налицо. Это должно заметно разгрузить океанские судоходные линии в районе предстоящего перехода и облегчить создание и поддержание сквозного безопасного коридора на юг. Уже состоявшийся, судя по срокам, «безмолвный» проход Небогатова за их спинами подтверждал возможность этого.

А на Курилах в напряжении слушали радио. Условных сигналов тревоги не было, только шифрованные сводки погоды. Но и желанной депеши о достижении авангардом пункта назначения тоже. Так в ожидании наступило 4 ноября – Дмитриевская суббота. В заливе Рубецу во всех корабельных церквах и на берегу, в соответствии с императорским указом, служили панихиды по усопшим воинам, «за веру, царя и Отечество на поле брани живот свой положившим». В это время и пришла долгожданная телеграмма с «Николая», ретранслированная на последнем этапе станцией «Урала».

В ней сообщалось, что Небогатов, находясь менее чем в ста милях от Порт-Ллойда, что на острове Титидзима в архипелаге Бонин, установил связь по радио с кораблями капитана второго ранга Пономарева из состава Окинавского отряда, уже обосновавшегося там. Никакой активности флота противника на маршруте перехода и в районе всего обширного архипелага островов Нампо, в которые входит и Бонин, пока не отмечено.

В трех следующих телеграммах следовали результаты метеонаблюдений его отряда, точки неожиданных случайных встреч с торговыми судами, к счастью, ночных и не обоюдных, и проведенной Пономаревым радиоразведки ближайших пароходных маршрутов. Вокруг островов Бонин все было тихо. Имевшиеся в его подчинении матерые радисты с «Кореи» за это ручались.