Не то время, не те люди (СИ)

Но по дороге ее накрыло черными едкими кольцами.

Пришло то самое, из-за чего ее обычно и терпели. Чуйка, как называл папа эти ужасные страшные кольца, пришла. Максимум, на что ее хватило, это войти в пригласительно распахнутую дверь. Стена с драными обоями показалась хорошей опорой и якорем, чтобы не упасть в банальный обморок. Люди переговаривались в комнатах, а ее все туже стягивало цепями непроглядной темноты.

Даже было все равно, что Бен тоже стоит рядом.

Его обеспокоенный взгляд не царапал.

Цепи стягивало так туго, что даже его присутствие не беспокоило. Она цеплялась остатками сознания за разводы на обоях, пока окончательно цепи не свернулись вокруг головы.

Из всех присутствующих только Бен и Люк не знали, что к чему.

Их и стоило обезвредить в первую очередь.

Бен стоял очень близко, сразу получил удар в живот. В гостиную он отступал уже под прицелом.

— Воняет! Все воняет!

Папа сразу понимал ее. Это могло бы обрадовать, но было все равно. Хотелось просто, чтобы выжигающие кислотой черные цепи поскорее распустились, и она смогла бы нормально дышать.

— Сильно воняет, Риппи?

— Воняет! Сильно воняет! Все плохо воняет, папа!

Люк вылез не сразу, подав своим неприятным голосом звуки, воняя недоумением.

Она даже мимолетно поблагодарила зверя за его чуткость и внимательность. Правда, не вслух. Бен лишь один раз посмотрел на спокойных ребят… и просто замер, опустив руки. Но Люк все нервничал, даже рискнул сделать шаг к ней.

— Нет. Нет! Стой! Нет! Воняет!

Люди вокруг как-то незаметно испарились, но она так и стояла, держа неприятного воняющего Люка под прицелом.

И с Беном за спиной, что незримо соглашался со всем, что она творит.

Держала, пока цепи не расслабились и не отпустили ее глаза и горло.

Что говорил папа Люку, она не знала, они сели в другую машину. Но у дома ее встретил насупленный Люк.

— Э-э. Слушай, Риппи…. Послушай, я не верю во всю эту фигню… Но я видел, что ты с Беном сделала… Я тебе верю.

Люк с его неприятным голосом был ей неприятен. Ушла в гараж, не дожидаясь дальнейших слов.

Правда, перед эскалейдом встал папа, едва она вырулила из гаража.

— Детка… Ты куда?

— К нему.

— Зачем, детка?

— Я его ударила. Он будет злиться. И будет больно кусать.

— Он… тебя кусает? Тебе очень больно? Детка, расскажи-ка…

— Я хочу, чтобы он меня больно кусал, папа.

Папа замолк, обескураженный очень сильно, раскрывал рот, как рыба, но ничего вслух не говорил. После долго молчания хлопнул по двери машины:

— Хорошо, детка. Я понял тебя. Я… придумал кое-что, милая. Не уезжай. Посиди пока.

Она честно сидела в машине и ждала.

Бен приехал сам… и заехал во двор.

Словно его пригласили.

С замиранием подумала, что папа будет его бить. Или еще чего хуже.

Зверь выскочил из своей машины и нагло залез в открытое окно ее машины. Осмотрел салон… и дерзко-сладко ухмыльнулся.

— Я с тебя за все спрошу, сладкая.

А ее вдруг переклинило. Зачем-то ухватилась за его воротник и сама в рот ему выдохнула:

— Посмотрим.

Зверь сразу вырвался из ее хватки.

Перекошенное лицо Бена сулило ей мало хорошего.

Но в глубине души она понимала, что он не посмеет ей навредить.

Что было бы дальше, узнать не удалось.

От входной двери раздался до странного веселый противный голос, и зверь тут же отошел от ее машины. От легкого игривого касания пальцами он сразу перестал вонять яростью и откровенной похотью.

Убегая к себе в подвал, четко уяснила, что каким бы злым Бен не был, ей он ничего не сделает плохого.

Разглядывая сидящих на кухне, жалела, что не умеет читать по губам. О чем папа разговаривал с Беном, было непонятно.

Но ужасно любопытно.

Настолько любопытно, что не выдержала, сама поднялась наверх. Удивление от ребят выдержала спокойно — так-то она понимает их, никогда с ними не сидела, а тут осчастливила собой. Ковыряла в своей наполненной едой тарелке, пока папа не сказал… что Бен будет жить у них.

Первое что у нее вырвалось, это фраза о новых порядках. Новый человек в доме, новые порядки. Но потом дошло, что ей вроде бы уже и все равно на эти порядки. Главное, что ее накрыло одеялом неописуемой радости от слов папы.

Только вот не зная, как выразить свою радость, предпочла сбежать подальше.

Самое главное она уже узнала.

Весь вечер тянулся патокой в ожидании. Народ уже давно разошелся по домам, папа усиленно накачивался алкоголем.

Папе было больно и горько.

Даже без запахов она видела, как он сидит один за столом и пьет стакан за стаканом.

А Бен сам зашел в ту самую комнату, где жил раньше. Зашел и увалился на кровать. Будто и не уезжал никуда.

А ей на глаза попался черный купальник, в котором та, другая уже красовалась перед зверем. Тот самый, в котором та, другая улетела в воду, после чего от страха сбежала из дома. Тогда еще та, другая, не знала, что Бен не причинит ей зла.

Сам скорее удавится.

Надела эту кучку веревочек и выскочила к бассейну.

Бен точно выйдет к ней.

Обязательно выйдет.

А там поглядит, что будет дальше.

Даже если снова улетит в воду, то пусть это будет их игрой.