Не только кимчхи: История, культура и повседневная жизнь Кореи

Возможно, останься Корея японской колонией ещё на несколько десятилетий, с корейским языком произошло бы примерно то, что в реальной истории случилось с гэльским (ирландским) языком: он бы полностью исчез из обихода и даже восстановление независимости не обязательно привело бы к его возрождению.

Однако колониальное правление рухнуло тогда, когда политика ассимиляции только стала приносить первые результаты – например, в виде полностью японизированных корейских подростков, некоторые из которых даже рвались в ряды камикадзе (подробнее – в главе 21). Однако главным результатом образовательной политики колониальных властей стало превращение Кореи в страну с очень высоким, по меркам Восточной Азии, уровнем грамотности. После восстановления независимости в 1945 году Корея была, с одной стороны, страной очень бедной, а с другой – страной на удивление неплохо образованной. Существование этого, как выражаются экономисты, человеческого капитала стало одним из факторов, сделавших возможным южнокорейское экономическое чудо 1960–1990-х гг.

Почти одновременно с появлением школ в Корее вводится и современная система денежного обращения, о которой мы поговорим в следующей главе.

12 Под шелест ассигнаций

1910-е гг. – в Корее появляются и входят в обиход бумажные банкноты

Так получалось, что отношения с деньгами у корейцев долго не складывались. Мало кто из соседей считал корейцев торговым народом, и на это, похоже, были основания. Подавляющее большинство корейцев были крестьянами и вплоть до XIX века жили натуральным хозяйством, относясь и к торговле, и к деньгам с большим подозрением. Вовсе не случайно в традиционной конфуцианской Корее торговцы считались низшей из четырёх основных профессий (престиж этих четырех профессий определялся в следующем

порядке: чиновник, крестьянин, ремесленник, торговец).

Правда, корейское правительство первый раз попыталось ввести в обращение монеты ещё в Х веке. Об этом говорится в корейских учебниках истории, авторы которых, однако, предпочитают умалчивать об одном немаловажном обстоятельстве: попытка закончилась полным провалом, ибо монетами в Корее ни в Х веке, ни в последующие столетия никто пользоваться не хотел. По-настоящему монетизация экономики Кореи началась только в XVII веке, а монетизация налоговых выплат, то есть отказ от выплаты налогов натурой, – вообще дело XVIII и XIX веков.

Таким образом, по-настоящему товарно-денежной экономика Кореи в действительности стала только в колониальные времена, то есть в период с 1910 по 1945 год. Именно тогда деньги – как бумажные купюры, так и монеты – вошли в повседневную жизнь корейцев, и именно в это время заметная часть работающих корейцев начала, как говорится, жить на зарплату.

В колониальный период Корея хотя и являлась частью Японской империи, обладала особым правовым статусом. Касалось это и её банковской системы. У Кореи, или, если быть более точным, у генерал-губернаторства Тёсэн, находящегося в составе Японской империи, был собственный Центробанк, обладавший правом эмиссии. Центральный банк колонии был организационно независим от Центрального банка Японской империи. Он и выпускал ходившие по территории генерал-губернаторства банкноты, причём лимиты на объём эмиссии не определялись произвольно, а согласовывались с Центральным банком Японии по определённым правилам.

Центральный Сеул. Слева видно здание Банка Кореи, справа – Центральный почтамт. На улицах практически нет автомобилей, механический транспорт представлен только трамваями (а также несколькими велосипедистами). Открытка 1920-х гг.

Купюра банка генерал-губернаторства Тёсэн достоинством в 10 колониальных иен (вон). По тем временам – немалые деньги, примерно месячная зарплата работницы на текстильной фабрике. До сих пор идут споры о том, кто послужил прообразом старика в традиционном чиновничьем наряде, который изображён на купюре, и почему это изображение там вообще оказалось

Денежные единицы колониальной Кореи принято называть корейской иеной, но это название не употреблялось в самой Корее. Дело в том, что и корейское слово вона, и японское слово иена представляют собой два разных произношения одного и того же китайского иероглифа (после войны в Японии стало использоваться его упрощённое написание ). На банкнотах, да и в подавляющем большинстве официальных документов, в те времена использовалось не алфавитное, а иероглифическое написание. Поэтому корейцы и тогда, и сейчас предпочитают называть колониальную иену просто воной. Последуем этой традиции и мы.