Не только кимчхи: История, культура и повседневная жизнь Кореи

Японское консульство в Пусане с самого начала добивалось от МИДа в Токио решения легализовать японскую проституцию в открытых портах Кореи – при условии, что консульство будет осуществлять контроль над японскими борделями и иными сходными заведениями. В 1881 году, после некоторых колебаний, проституция в Пусане и Вонсане (но не в Инчхоне!) была легализована. В связи с этим консульства в Пусане и Вонсане выпустили официальные инструкции для борделей, более или менее напоминающие те, что действовали тогда в самой Японии.

Согласно инструкциям консульств, проститутки должны были регистрироваться и проходить регулярные обследования на венерические заболевания, а сутенёры обязаны были платить налоги. К 1883 году в девяти борделях Пусана официально работали 94 проститутки, а мужское японское население города на тот момент составляло 997 человек – в основном молодых и одиноких.

На том этапе коммерческий секс был занятием, в котором и в качестве клиентов, и в качестве работниц, и в качестве организаторов выступали исключительно японцы. Когда около 1880 года японский сутенёр в Пусане нанял в свой бордель четырёх кореянок, его заведение было тут же закрыто, а его самого и его работниц наказали. Произошло это при активном участии японского консульства, которому совсем не были нужны конфликтные ситуации и трения на коммерческо-сексуальной почве. До середины 1890-х гг. японское консульство в Пусане прилагало все усилия для того, чтобы в индустрии коммерческого секса, которая в то время обслуживала преимущественно японскую клиентуру, трудились исключительно японки.

Как отмечалось, проституция была легализована только в двух из трёх портов, открытых для иностранной торговли. В Инчхоне, ещё одном открытом порту, легализация проституции произошла далеко не сразу. Японский МИД упорно отказывался легализовать бордели в этом городе (напомню ещё раз: в то время подразумевалось, что персонал борделей будет состоять из японок и обслуживать они будут японцев). В Токио считали, что легализация проституции в Инчхоне приведёт к ухудшению имиджа Японии в мире. В отличие от Пусана и Вонсана, где иностранные общины практически полностью состояли из японцев, в Инчхоне проживало довольно много подданных западных стран. На дворе была Викторианская эпоха, известная своим (во многом показным) пуританством, а японцы в те времена чрезвычайно трепетно относились к тому, что о них подумают на Западе.

Несмотря на запреты и отказы, консульство в Инчхоне продолжали давить на начальство в Токио, добиваясь разрешения на легализацию проституции по примеру Пусана. Консульские работники говорили об опасности распространения венерических заболеваний и о прочих проблемах, связанных с подпольной проституцией. Однако Токио оставался непреклонен. Ответные депеши разъясняли, что японское правительство не может открыто одобрить такой морально сомнительный вид деятельности в городе, где постоянно находится значительное количество выходцев из стран Запада.

Будучи дисциплинированными государственными служащими, сотрудники консульства выполняли указания центра и продолжали всеми силами поддерживать порядки, которые сами считали контрпродуктивными. Пытаясь перекрыть «канал поставок», японское консульство в Инчхоне на время полностью запретило въезд в Корею всем японкам от 13 до 30 лет, если они только не были членами семей японских мигрантов или сотрудницами ряда официально признанных и уважаемых японских компаний. Мера эта не помогла: присутствие в городе большого количества молодых, здоровых и холостых японцев, привыкших к легкодоступному коммерческому сексу у себя на родине, не могло не создавать спроса на проституцию – вне зависимости от того, была она легальной или нет.

Только приход японских войск на Корейский полуостров во время Японо-китайской войны 1894–1895 гг. сделал официальное признание борделей неизбежным. Примерно в то же время японские сутенёры начали обманом или силой вовлекать в свой бизнес и кореянок. К 1895 году проституция в Корее перестала быть исключительно японским занятием.

Около 1900 года стали появляться первые специализированные «кварталы красных фонарей». Некоторые источники утверждают, что и здесь пальма первенства была у Пусана, но, судя по всему, в этот раз Инчхон опередил конкурента: первый такой квартал появился в Инчхоне в декабре 1901 года, тогда как в Пусане это произошло несколько месяцев спустя, в июле 1902 года. Вслед за этим такие кварталы появились в Вонсане (1903), Сеуле (1904) и других городах с крупными японскими общинами. В течение нескольких последующих лет была введена система обязательных медицинских осмотров и иных мероприятий, направленных на профилактику венерических заболеваний.