Не только кимчхи: История, культура и повседневная жизнь Кореи

В 1908 году завершилась целая эпоха: специальным указом был отменён освящённый веками и официально признанный институт кисэн. С этого момента регулированием деятельности куртизанок стали заниматься ассоциации кисэн, своего рода гильдии. Изменение привело к тому, что грань между кисэн и элитными проститутками, и без того довольно зыбкая, стала исчезать.

31 марта 1916 года канцелярия японского генерал-губернатора Кореи выпустила сборник правил по регулированию проституции в колонии. В корейской историографии публикацию правил 1916 года очень часто преподносят как отправной момент в истории проституции в стране. Как мы видели, это не совсем так, поскольку какие-то правила, регулирующие секс-индустрию, пусть и направленную изначально исключительно на японцев, существовали в Корее как минимум с 1881 года. Тем не менее правила 1916 года являются важным документом, который заменил все местные предписания общенациональными нормами. Его действие длилось вплоть до падения колониального режима.

Согласно статистическим данным, в 1910 году, то есть в первый год колониального правления, по всей Корее насчитывалось 5294 профессиональные проститутки. В то время население Кореи составляло примерно 17 млн человек, и, соответственно, одна представительница древнейшей профессии приходилась примерно на 3000 жителей, что вообще-то довольно мало для доиндустриального общества с сильной патриархальной моралью. Абсолютное большинство проституток – 4091 – тогда были японками. Кореянок среди них было 1193, а оставшиеся десять были зарегистрированы как «иностранки» (скорее всего, это были китаянки, обслуживавшие в основном китайскую клиентуру).

Только в 1930 году число кореянок среди проституток сравнялось с числом японок: в тот год в официально зарегистрированных борделях трудились 4485 кореянок и 4431 японка (а также четыре «иностранки»). Однако, хотя абсолютное число корейских и японских проституток и сравнялось, следует помнить, что корейцы тогда составляли около 98 % всего населения страны. В пропорциональном отношении присутствие кореянок в секс-индустрии оставалось низким вплоть до окончания колониального периода.

В 1942 году информация о работницах сферы интимных услуг была официально опубликована колониальными властями в последний раз (в 1943 и 1944 годах у них были дела поважнее учёта проституток). По состоянию на 1942 год в Корее было около 15 625 проституток, из которых 5455 были японками и 10 169 – кореянками (плюс одна «иностранка»).

Необходимо сделать одно важное пояснение: в приведённые выше данные не включены так называемые женщины-утешительницы – несчастные девушки, которых обманом или силой отправили обслуживать сексуальные нужды японских военных в гарнизонах в Китае и на островах Тихого океана. Счёт этим девушкам шёл на десятки тысяч, и о них следует говорить отдельно.

«Кисэн любуется речной гладью». Из японской коллекции художественной фотографии, посвящённой Корее. Снимок снабжён поэтической подписью, в которой сообщается, что девушка эта смотрит на реку и думает о своих далёких родителях. Фотография 1930 года из японского географического журнала

Жизнь элитных куртизанок была полна гламура – по крайней мере, на первый взгляд, ведь несколько наиболее высокооплачиваемых кисэн и гейш имели доходы, которые превосходили зарплату самого генерал-губернатора. Однако большинство женщин в секс-индустрии колониальных времён были даже не столько наёмными работницами, сколько полурабынями. От них требовалось отдавать «долги» своим хозяевам. В долг включались все расходы, которые хозяин потратил на содержание девушки: плата за жильё, одежду и многое другое, а также деньги, которые хозяин заплатил родителям девушки при её «найме». Долги эти были большими, а процент – высоким, поэтому расплатиться было крайне сложно. В 1932 году в Пхеньяне долг, числившийся за японской проституткой, составлял от 700 до 2500 вон, а за корейской – от 200 до 700 вон (средняя зарплата в городах в то время составляла примерно 15–20 вон в месяц).

Корейские проститутки низшей категории зарабатывали в месяц около 30–40 вон. Ежемесячный доход элитной японской проститутки, которая ещё умела и развлечь клиента связной беседой, приближался к 200 вонам. Поскольку в качестве выплат по долгу проститутки обычно отдавали около половины своего заработка, сумма, которая оставалась на жизнь элитной проститутке-куртизанке, составляла приблизительно 100 вон – тоже неплохие деньги по тем временам, примерно равные зарплате ведущего профессора в университете. С другой стороны, низкооплачиваемым корейским проституткам после уплаты процентов по долгу приходилось жить на 15–20 вон в месяц.

Девушки, занятые в этом бизнесе, по большей части были очень молоды: в конце 1930-х гг. 86 % всех зарегистрированных проституток были моложе 25 лет (японки обычно бывали немного старше кореянок). 84 % кореянок не имели вообще никакого образования, в то время как большинство японок окончили как минимум начальную школу и были грамотны.