Не тот муж

Я отличалась от всех домочадцев в доме. Исключение составляли те дни, когда я ходила в подаренном Мариной костюме.

— Почему ты отказываешься, детка? Ты чувствуешь себя обязанной и должной в такие мгновения?

Я кивнула, а потом приблизилась к ней и села в соседнее кресло рядом с ней. Так она не могла рассматривать меня, а я бы перестала краснеть.

— Забудь об этой чепухе, Артемида, — деловито продолжила бабушка, поискала мундштук и взяла из вазочки новый. — Мы долго не общались с тобой.

Я знала, что она скажет мне, но несмотря на «серьезность» озвучиваемых доводов ничего не могла поделать с собой. Я жила с ними слишком мало, чтобы воспринимать их поступки как должное. Вдобавок ко всему меня беспокоила последующая реакция папы. Я еще не могла забыть его слов, что он бросил мне напоследок. Он обязательно решит, что я «продалась» семье, с которой он предпочел не иметь никаких дел почти два десятилетия.

— Марина играется в куклы и на то есть определенные причины.

Я была в курсе их, но предпочла промолчать, предлагая ей довести начатую мысль до конца. А еще не сдавать Марину, потому что мне показалось, что бабушка будет недовольна тем, что она откровенничает о таком.

— Но она делает это от чистого сердца. Уж поверь мне.

— А вы? Почему предлагаете это? Из-за чувства долга?

Ее ответ мог быть поводом для отказа. В конце концов я не обязана была соглашаться с кем бы то ни было, какими бы обоснованными не были суждения.

— Причин великое множество, начиная с того, что я совсем не участвовала в твоей жизни и не имела возможности повлиять на твой вкус, заканчивая тем, что ты обносилась, девочка.

С Аделаидой Георгиевной было не просто — это факт. У бабушки была не только прямая осанка, но и взгляд на мир.

— Говорю так как есть, Артемида. Я уже в том возрасте, когда могу позволить себе это.

Что-то подсказывало мне, что бабушка лукавит и она была такой всегда. Иначе, почему родители сбежали от нее куда подальше?

— Приучай себя жить достойно с самого начала и лучше откажи себе в ириске на ночь, чем ходи в латаных вещах или не дай Бог тех, что с чужого плеча.

— А что плохого в жизни старых вещей?

— Ничего! — бабушка стала поднимать книги и журналы в поисках чего-то. — Кроме того, что пусть носят после тебя.

Я не поняла ее.

— Артемида, посмотри у себя зажигалку.

Вот что было вредной привычкой, а не возможность дать жизнь старым вещам.

— А почему вы просите меня, а не Леонида или Марину?

— Она не хочет с ними гулять — Люся повела меня к выходу. — Да и они с ней тоже.

Ее ответы удовлетворили меня и признаться честно заинтересовали. Я побаивалась бабушку, потому что не хотела ляпнуть еще что-то, а вот почему они вели себя так?

— Вот и выясни это, — сказала Люся, как будто подслушав мои мысли, а потом пояснила. — У тебя на лице все написано.

— Я вообще-то пришла позвать вас погулять в сад, — я пошарила рукой по креслу, нащупала прямоугольник огнива, но не стала доставать его, а наоборот запихала поглубже. — А курить, как вы знаете вредно.

— Я всю жизнь курю и видишь до скольких лет прожила?

Хороший аргумент.

— А могли бы прожить еще дольше, — ответила я, а потом поднялась. — Пойдемте прогуляемся.

Бабушка задержала на мне тяжелый взгляд.

— Почему не ходишь гулять ты? — сказала она, кивнув чему-то своему. — Ладно я, по макушку закопанная в своих переводах.

Меня заинтересовала эта информация. На скольких языках говорит бабуля?

— Потому что не люблю делать этого в одиночестве, — ответила я, наблюдая за тем, как поднимается бабуля. — Раньше я гуляла с подругой, а теперь…

— В одиночестве нет ничего плохого, — ответила Аделаида, направившись к двери. — Но ты могла бы пригласить ее к нам. Я совершенно не против гостей, если только они не шумят, как эта ужасная птица.

Я повела губами, решая говорить ли бабушке о том, что произошло между мной и Лизой.

— Дима мог бы привезти ее к нам, — продолжала говорить она, опираясь на клюку.

— Не надо ее привозить, — возразила я, вырвавшись из мучительного придумывания более-менее сносной формулировки почему этого делать не стоит. — Мы поссорились.

Я перевела дух и именно в эту минуту решила, что с бабушкой буду также честна и пряма, как и она со мной.

— Будь мудрее — пойди на примирение первой.

— Нет. Только не теперь, когда папа в тюрьме.

Бабушка повернулась ко мне, вопросительно приподняв бровь.

— Если бы не она, то этого всего не случилось бы, — сказала я, как никогда четко осознав, что уже не смогу простить подругу.

Лизавета могла объясниться и извиниться, но только не теперь. Развязала ее длинный язык злоба или глупость отныне это не имело совершенно никакого значения.

— Вот даже как.

Аделаида Григорьевна поправила вязаный кардиган, а потом махнула палкой в сторону той самой крошечной беседки с видом на высоченные и острые пихты.

— Мой первый муж посадил их здесь, — сказала она, поглядев на деревья. — Он любил эту страну, наверное, даже больше, чем я, но перед посадкой этих кустов сказал, что в саду должно быть что-то, что будет напоминать ему о родине.

Она похлопала по месту рядом с собой.