Не ты

Она молчит. Ночь скользит тенями по ее прекрасному лицу, задевает ресницы. Дыхание девушки тихое-тихое, с легким алкогольным амбре, но даже это его ничуть не отталкивает. Самохин ложится рядом, опираясь на предплечье, скользит жадным взглядом ниже. Только когда тело вновь оживает от увиденного, вспоминает о том, что ему надо бы в душ. Обычно он любит поплескаться подольше, но в этот раз справляется в рекордные сроки. Потому что дико хочется к ней… Наконец, укладывается рядом. В бок что-то давит, пошарив рукой, Самохин нащупывает Машин телефон. Рука тянется к тумбочке, но на полпути замирает. Он хочет знать, чем она живет! Чем она дышит? И это желание в какой-то момент пересиливает. Дмитрий сдается ему в плен, ведь нет никакой возможности ждать до утра, чтобы узнать о Маше еще хоть что-то…

Что может о ней рассказать больше, чем страничка в соцсети? Недолго думая, Самохин решительно нажимает на голубую иконку. Он не собирается читать личные сообщения. Только то, что находится в публичной плоскости — фото на стене, какие-то записи… Все, что обычно хранят на своих страницах девчонки. Залипает на фото на аватаре. Никаких томных поз и кривляния. Естественная, как в жизни. Брови чуть нахмурены, взгляд из-подо лба, на голове капюшон, но рыжие волосы все же видны. В камеру Маша смотрит будто нехотя, а ее раскрытая ладонь и вовсе закрывает часть лица. От кого ты прячешься, девочка? Самохин провел пальцем по ее лицу и листнул ленту ниже. Информации практически нет. Так, несколько треков, да тупые однотипные открытки, которые шлют всем подряд на праздники. Венчает ленту цитата:

«Держи друзей близко, а врагов еще ближе, мы останемся бесполезными, даже, если выживем…»

Отчего-то холодеет в сердце. И хочется растолкать её и прокричать: Неправда! Непонятно, как она вообще может думать о таком, когда он… Когда он по ней с ума сходит?

И прямо под цитатой закреплен трек. Он на паузе, как будто она его слушала совсем недавно. Наушников нет, но если сделать потише…

Держи друзей близко, а врагов еще ближе,

мы останемся бесполезными, даже, если выживем…

и даже, если всё хорошо, вижу только п*здец,

и сам рисую ссадины на сердце1.

Нет, к черту все… Слишком много всего будит в нем это всё. Слишком пугает осознание того, что под тысячей слоев прячется. Лучше двигаться постепенно, не торопясь. Чтобы успевать пережевывать все, что откроется, а откроется, совершенно точно, немало. А пока спать. Прижать к себе ее голое тело, закрыть глаза и попытаться уснуть… Самохин отложил телефон, в последний раз провел осторожно пальцами по ее лицу и, прижавшись к Маше всем телом, закрыл глаза.

А утром… проснулся от Машкиных трепыханий. Медленно поднял веки и едва не рассмеялся.

— Доброе утро, — прохрипел, удобнее устраиваясь на подушке.

— Доброе, — прошептала Маша, натягивая простыню едва не на голову. Он в жизни не видел, чтобы кто-то так мучительно-остро стеснялся. Было похоже, что Машкин румянец достиг даже кончиков пальцев, которые трогательно выглядывали из-под простыни.

— Маш…

— Дмитрий Николаевич, я не знаю, как такое произошло, вы меня извините, пожалуйста, я…

— Жалеешь? — напрягся Дима.

— Разве что о том, что вы меня видели в таком состоянии… Ох…

— Плохо? — вскочил Самохин.

Маша кивнула головой и, отбросив простыню, уже без всякого стеснения помчалась к ванной, где её долго рвало.

Дима включил воду в кране:

— Становись под душ, может, полегчает, а я пойду, поищу, чем тебя покормить… Домработница должна была что-то оставить…

У Маши не было сил на споры. У нее вообще ни на что не было сил. Прошлый вечер она помнила какими-то урывками, и если хоть половина из них — не плод больного воображения, то лучше уж она бы умерла, не просыпаясь! Прислонившись лбом к мраморной плитке, Мура тяжело вздохнула… Как Самохин узнал, где она находится? Почему привез к себе, безобразно пьяную, и… не только! Похоже, история опять повторяется. Да только ужасно не хочется верить, что её опоили с подачи Севы…

— Эй, ты как, солнышко? Я полотенце принес…

Вот, и что ей делать? Стыдиться, похоже, бессмысленно… Ну, если все картинки в ее голове — реальны.

— Я… у нас что-то было, да?

Самохин развернул перед девушкой полотенце и, дождавшись, пока Маша ступит в него, сомкнул руки у нее на спине и прижался губами к виску:

— Совсем немного…

— Я… извини меня. Похоже, я здорово облажалась…

— Тсс… Глупости какие говоришь. Лично мне все понравилось.

— Правда? — Маша говорила так тихо, что Самохин был вынужден прислушиваться.

— Честное слово. За исключением, разве что, одного момента.

— Какого?

— Я бы хотел, чтобы ты была трезвой.

— Извини, — голова Маши опустилась еще ниже, — я никогда не напивалась до такого состояния…

— Я знаю. Теперь это уже неважно.

— А что важно? — шепнула девушка.

— Важно, что ты вне опасности. Важно, что я успел… и что никуда тебя больше не отпущу.

Маша резко вдохнула и быстро-быстро заморгала глазами.

— Правда?

— Сто процентов, солнышко. Слово даю.

1 — слова из трека STED.D — Время смеяться.

Глава 13