Не уймусь, не свихнусь, не оглохну

На следующий день с утра я поехал к нему, в новую его квартиру у вокзала, и мы просидели над пьесой 6 часов кряду. Он еще более, казалось, взбодрился, так как во многом мы сходились не договариваясь, хотя я, собственно, с налету начал фантазировать, что и как себе представляю. Он просил разбивать его, если в чем-то я не согласен, спорить, что я и делал. В общем разговор был интересным и обнадеживающим. Артур повеселел, начал строить уже планы репетиций — когда и чем мы займемся и проч. На следующий день он должен был с утра идти в театр к Мигдату, утвердить этот альянс и вызвать меня по телефону сразу, чтобы работать уже с макетом (это был понедельник — выход), а во вторник начать репетиции.

А Мигдат, прилетевший накануне из Москвы, утром же в понедельник неожиданно лег в больницу, к нему ехал Эдик Цеховал, и Артур передал через него Мигдату эту свою идею, ничего не подозревая. Но тут-то и была бомба. Эдик вернулся и сказал, что Мигдат категорически против! Артур звонил мне после этого и не мог связать двух слов. Это, конечно, удар ниже пояса. Слепому ясно, что Мигдату нужно убрать его из театра. Поскольку это было единственное условие, при котором он мог продолжать работу, Мигдат дал категорический отказ.

Разбираться в нравственной стороне этого поступка директора театра нет смысла. Выбить костыли у больного, чтоб не мешался… что тут скажешь?

Артур был просто потрясен. Как он вообще пережил это, трудно представить. 15 лет пахать, худо-бедно держать театр на таком уровне и получить за все за это «под дых» в самый критический момент жизни. Вот они, театрально-житейские прелести. И где теперь будут все, кого он кормил, толкал, делал для них все? Да нигде. Эти друзья-приятели — пока у власти, пока кормят. Страшно все это, особенно в нашем прославленном, товарищеском, дружном коллективе. Мигдатик-дружок! Сам лежит в больнице, сам по краю ходит… и другому подняться не дал.

Очень гнусно все это. Таня просто разбита. Ее это тоже потрясло. Думаю, такие трещины не залечиваются. Необратимо это, как бы ни повернулось потом.

А в мире… местком раздает масло, мясо и проч. Все очень заняты, берут, заворачивают, нагружают сумки… Труппа, труппа… что это такое — труппа? (Слово-то какое романтическое, хотя и пахнет трупом.) Что-то цирковое, веселое, молодое, дружное — труппа!

Артур оформляет документы на инвалидность.

Боже, боже! Какая там фантастика? Какой там абсурдизм и проч.? Вот про это сыграть — как оно есть… Впрочем, мясо наверное перебьет…

20 марта 1985 г.

Только что посмотрели наше «Нашествие» по ЦТ. Удивительно, но спектакль нам понравился. Вдруг все его странности, нестройность ритмов, перепады тональности — выстроились в нечто густое и серьезное.

Многие артисты выглядят превосходно. Юрка просто здорово работает, дядя Саша — колоритен, убедителен чрезвычайно. Много хороших сцен. Сам я киксанул сильно в последней сцене, все скомкано и невнятно. Видно, обманулся на «телевизионном варианте», а надо было играть на полную катушку. Жалко! А что теперь сделаешь? Кыно. Не переиграешь.

Общее впечатление все-таки сильное от спектакля.

Вечером сегодня «Мещане». Черт, как обидно, что плохо сыграл последнюю сцену!

23 марта 1985 г.

Выходной. Прекрасный день. Солнечно, тепло. Какое прекрасное было утро. Никуда не надо спешить, весь день впереди, и принадлежишь сам себе, своим тихим радостям. Вот только в такое утро и бываешь по-настоящему счастлив… Какой-то покой на душе, и самочувствие нормальное, ничего не болит, голова не кружится, сделаешь зарядку, и совсем легко, бодро живется. Как хочется, чтобы не летело это время, помедлило, подлилось, ан смотришь, а на часах уже третий час!

Копался в своих бумажках. А потом устроился на диванчике и читал речи Цицерона. Ох, какое славное это занятие! Вот мысль, которая пришла мне сегодня в голову: чем больше читаешь, тем больше остается непрочитанного.

Вчера прилетел из Москвы Боря. Вдруг, на поклонах, увидел его среди зрителей. Естественно, пили чай, опять допоздна, и разговаривали обо всем.

24 марта 1985 г.

Приехал Южаков ставить «Эксперимент». Лет 12 назад он поставил у нас «Вкус черешни», так что небезызвестный в этих краях. Переменил кое-какие назначения на роли: например, меня с рабочего Зарудного перевел сразу в министры, и т. д. Впрочем, незначительные перемещения, в основном все то же. На репетициях буду не скоро, т. к. мой эпизод в самом конце 2-го акта.

Все эти дни запарен депутатскими делами. Оказалось очень много дел, намного больше, чем мог предположить. Сегодня вот буквально весь день потратил на обход ветеранов, которые живут на моем участке.

Очень много наблюдений. Интересных. Вообще походить, посмотреть, как живут люди, полезно, мне кажется. Хотя, наверное, не всем. Кому-то это, может быть, просто не нужно. А мне полезно, чувствую.

Вышел спектакль «Последняя женщина». Приезжал Жуховицкий и весь синклит. Успех! Опять! Спектакль средний, по-моему. Одна Таня поняла и делает этот материал — как надо. Вокруг много нелепицы. Но… всем нравится.

6 апреля 1985 г.