Не уходи

— Нам вообще не положено встречаться, контракт не позволяет. Но ведь вы в интересах Станислава Федоровича… да-да, его супруги, но я и это имел в виду. Я тоже хотел бы, чтоб нашли, сами понимаете… нет, не подумайте, что из-за денег, Станислав Федорович был человеком очень добропорядочным. — Я прервал его, пытаясь договориться. — Нет только не у меня, — отказал лаборант. — Я даже не сомневаюсь, что где-то тут разные жучки и, может, даже видеокамеры… да я понимаю, может, и несерьезно. — Он прекратил часто дышать и замер. Потом словно ухнул с головой: — Хорошо, приезжайте. Тогда сейчас, а то вечером у меня… ну, дела.

Добрался за час. Маленькая квартирка под чердаком ветхой пятиэтажки. Скромное жилье холостяка, нуждающееся в женской руке. Наверное, у меня квартира так же выглядит. Олег встретил меня внизу, в спортивном костюме и шлепанцах на босу ногу. Боялся, что пройду мимо, сказал, посмотрев так, будто сам заблудился.

Приготовил травяной чай из пакетиков, достал конфитюр, печенье и булки. Сел напротив. Я заговорил, спросив для начала о жилье.

— Да, снимаю, но собираюсь купить. Сами знаете, ипотека сейчас неподъемна, но вторичный рынок ухнул, я читал, что можно рискнуть и вложиться. Дешеветь больше точно не будет. Ну если никаких катаклизмов, я надеюсь. Станислав Федорович мне сам посоветовал. Ведь зарплата у меня неплохая, не то что на складе, — он отвел взгляд, — я там год проработал, когда наш «ящик» закрыли. Этажи продали, но большая часть персонала осталась. На подработке, где кто, я вот на склад пошел, все же второе образование у меня мехмат, пусть и заочное. Надеялись на меня очень, и, наверное, не зря. Станислав Федорович и меня, и Андрея Семеновича…

— Пожалуйста, подробнее, как вас профессор нашел, — перебил я его. Олег даже улыбнулся, мягко так, почти нежно, будто ребенок. Главный инженер порекомендовал его, как лучшего специалиста лаборатории высоких энергий. Профессор взял, поверив на слово. Я вспомнил, это Олег сравнил Короткова с Ломоносовым, все посмеялись, он еще повертел головой с обидой, мол, как же так, ведь правда. И в общий разговор он больше не вступал.

Я поинтересовался работой, взаимоотношениями в коллективе. Но отношений никаких не было, только с Коротковым.

— Кто еще близко знал профессора?

— Разве что Андрей Семенович, можно сказать, его правая рука, заведующий прежней нашей лабораторией, большой человек, он один позволял ставить слова профессора под сомнение. Я не вмешиваюсь, конечно, но, знаете ли, неприятно слышать подобное. Тем более что профессор был прав.

— А в последнее время? Когда ставил одни и те же опыты? — Олег замолчал надолго. Верность правде в нем боролась с уважением и победила.

— Да, Андрей Семенович тогда был прав, но не в таком же тоне разговаривать с шефом. Я пытался примирить их, не очень удачно, в начале мая у них тяжелый разговор был, я переживал: как бы совсем не разругались.

— Дело могло прекратиться? — Он кивнул, да боялся.

— Кто-то еще пытался оспаривать Короткова?

— Нет, но…

В общем, повторение опытов, в итоге, легло на самого Олега и еще одного лаборанта, остальные больше делали вид, что работают. Не перечили, но тихо оппонировали. Хотели продвигаться дальше, не то боясь прекращения финансирования, не то всерьез заинтересовавшись первыми удачами. Но Коротков тормозил. А потом заявил, что хочет уйти в отпуск, в июне-июле, собираться с мыслями перед новым этапом исследований.

— Кто-то противился?

— Да почти все. Но согласились переждать, ведь зарплата и место сохранялись.

— С кем он хотел отдохнуть? — Олег залился краской. Я вдруг понял, что профессор ни с кем не говорил о том, кого возьмет с собой в отпуск.

— Профессор хорошо разбирался в финансах? — Олег кивнул и рассказал про советы по игре на бирже, про паевые фонды, про ненадежность золота, про дешевеющие металлы. Полчаса говорил без остановки. Казалось, вещает радио.

Я удивился разносторонности Короткова. Спросил про спонсора и нарвался на новую порцию похвал. Олег не сомневался, что Коротков и Владика консультировал.

— Особенно в последние месяцы?

— Да, но не прямо, конечно, вы понимаете.

— Но отношения сложились?

— Конечно, Владислав часто бывал в лаборатории, раз или два в неделю. Тревожился насчет экспериментов, но профессор умел убеждать в нужности перерасчетов. Вы знаете, он ведь не побоялся и сам дважды участвовал в них. Когда мы перешли к крысам и шимпанзе.

— Участвовал? — переспросил я. Парень кивнул, сообщив, что пусть и после шимпанзе, но все равно риск, вы же понимаете, статистика не на нашей стороне.

Меня задело другое. Думаешь о человеке одно, собираешь материал, считаешь, что все понял и разобрался. И вдруг… Коротков-то — авантюрист. Да, Женька пройдоха та еще, всегда ловила кого-то, с кем ей было бы комфортно. Первого мужа сменила на меня, потом прицепилась к Короткову. «Шла по жизни смеясь». Пока жизнь не посмеялась над ней.

Вот только почему Коротков решил это сделать? Я попросил Олега уточнить кое-что насчет сути эксперимента профессора. Он снова замялся.