Не в деньгах счастье

Как звук монет, всегда прекрасен,
И шелест новеньких купюр.
Но вот бюджет опять растрачен,
И надо вновь мне спину гнуть.
Опять бежать ли на работу,
Или просить у Бога блажь,
Или в подземном переходе
Трясти бомжей за их пассаж.
Как денег в жизни заработать,
Не прибегая лишь к беде,
И не забыть нужды всех бедных,
Ведь все они всегда в нужде.
Как рассказать младому чаду,
Что каждый рубль — лишь деньга.
Звенит и ценность умножает
Чужого в жизни кошелька.
Ценна душа — она святая,
Порывы будут с ней ценны.
Преумножая все богатства,
И лишь величие души.
Пусть злата в жизни будет много,
Но не оно лишь в жизни блажь,
Кто деньги в жизни заработал,
Без крови и людских продаж.
Друзей своих не предавал он,
И не менял на звон монет.
И жизнь с любимой не связал он,
Лишь рассчитав ее бюджет.
Кто бедным, нищим помогает,
Не ищет славы в сих делах,
Детей теплом он окружает,
Деляся болью в их сердцах.
Вот то богатство жизни,
Которое боготворим.
Пусть человечней будут люди,
Живя в гармонии, любви.

Нас разоблачили

Федор шел в банк в приподнятом настроении. Он думал, что наконец-то сможет купить нормальную квартиру для своих уже немолодых и больных мамы и папы. Вот уже заветная приемная «ВБН-банка». Вот кабинет управляющего.

— Здравствуйте, Марк Яковлевич! Фира Соломоновна звонила вам по поводу нашего дела.

И Федор передал банкиру свою визитную карточку.

— Я месяц назад сдавал все необходимые документы, чтобы эксперты банка оценили наш бизнес-план и проанализировали риски и так далее для предоставления нашей фирме длинного кредита в триста сорок два миллиона рублей.

Воцарилась многозначительная пауза. Было видно, что Марк Яковлевич о чем-то напряженно думает. Его уши покраснели, на лысине появилась испарина. Он нервно играл желваками. Потом его лицо перекосила гримаса ужаса. Управляющий банка начал выдавливать из себя, как зубную пасту из тюбика, скользкие слова.

— Что-то я не припомню. Так сказать, потому что… Если бы, таким образом, вроде того что…

— Извините, но я совершенно не понимаю смысла произнесенных вами слов. Может поясните?

— Я вас, мужчина, вижу в первый раз. Был бы очень вам признателен, если бы вы более не посещали наше серьезное финансовое учреждение.

Рожа Марка Яковлевича стала ярко красной, потом пунцовой, а затем он весь начал зеленеть от ушей до кончиков пальцев. Его трясло, как паралитика, рот перекошен. Наверное, он в добавок еще и описался.

— Что за херня, — начал размышлять Федор, еще неделю назад к нему было весьма деликатное и почтительное отношение служащих банка. И заместитель управляющего в разговоре был обходителен и вежлив. А тут… Надо срочно ехать к Валерию Михайловичу. Возникла непредвиденная ситуация.

Новенький японский мотоцикл «Yamaha Fazer 250» мчал Федора по скользкой дороге. Попутные красавицы-иномарки и пыхтящие трудяги-грузовики в считанные мгновения оставались позади летящего байка, как будто бы они стояли на месте. Федор летел на встречу с шефом, чтобы в деталях рассказать о случившемся сбое в «БВН-банке». Он был в недоумении. Почему-то у Харитона-Соленого в «ПУК-банке» нормалек, все в шоколаде, а с его подопечным финансовым объектом случились непонятки. Вдруг ни с того, ни с сего банк к клиенту повернулся жопой. Как это понимать? Мысли путались в голове. А где-то в подсознании начали всплывать «соленые» стихи.