Не в деньгах счастье

Боже, Царя храни!
Сильный, державный,
Царствуй на славу, на славу нам!
Царствуй на страх врагам,
Царь православный!
Боже, Царя, Царя храни!

Я подошел и в недоумении спросил мужиков: «Что тут происходит? Что за праздник для бродяг?»

Но на меня никто не обращал внимания. Все люди без определенного места жительства были захвачены таинством происходившего процесса перевоплощения и царскими подарками от иркутской таможни.

— Эй, Васька, ты куды прешь? Женщину вперед пропусти, женщину. Сухарь, дай этому козлопасу Василию в дыню. Он, блин, совсем оху…, — еле подбирая приличные слова, кипишился разгневанный на толкучку у входа дед Мазай.

Он как бы делал протекцию бродяге Ампуле, своей подруге по подвальной жизни и единственной, хоть и беззубой и с фонарями под обеими бибиками, представительнице прекрасного пола среди сегодняшних посетителей благотворительного мероприятия.

— А я че, меня вона Аркашка-Бабан, аристократ долбаный, пихат вперед. Прет, гаденыш, как на кассу за тугриками. А еще Лорд-Горбун с другого края подпират. Я как твою леди-биксу-то пропушу вперед? Пущай Ампула сама крыльями помашет…

Из динамиков полилась замечательная песня уже ушедшего в мир иной питерского барда Дмитрия Василевского.

Одинокий мужичок за пятьдесят неухоженный.
На тебя глаза недобрые косят все прохожие.
Ты и вроде бы не бомж и не алкаш,
Да не на паперти, но не можешь ты сидеть,
пришла весна, дома взаперти.
И единственный твой друг, твой
надежный друг — это старый пес.
Рядом молча семенит, помнит
запах рук и сует в них нос.
А вокруг снует народ, он тебя не узнает, не касается.
Жизнь тихонечко идет да легонечко
грызет, да не кусается.
И ты не думай о том, что весна твоя вдаль улетела.
Не сумел, не сберег, не скопил ты на старость гроша.
Стареет тело, стареет только тело
и никогда, слышишь ты, никогда не стареет душа.
Одинокий мужичок за пятьдесят неухоженный.
На тебя глаза недобрые косят все прохожие.
Им наивным невдомек, пятьдесят
не срок эй, попутчица.
Еще столько впереди, только ты иди, и все получится.

Внутри помещения наши бомжи раздевались догола. Их отправляли в душевые кабины. Волонтеры, глубоковерующие в Бога мужики-баптисты вместе с представителями медицины от санэпидстанции, помогали им мыться и бриться. А леди Ампулу приняли в санобработку наши волонтеры — церковные послушницы и врачи. Всю прежнюю одежду бомжей тут же отправляли в печи. После санитарной обработки и стрижки наших гостей одели в чистенькое новое нижнее белье и направили в зал для выбора верхней одежды. Чего там только не было… Спортивные тренировочные костюмы от фирм: Адидас, Форвард, Рибок; пуховики: Аляска, Колумбия, Найк. Все эти поистине царские подарки из числа арестованных контрабандных товаров сделала нам Иркутская таможня. А белье предоставили фирмы: Ламода, Пауль Шарк, Авана. Обувь предложили предприниматели из магазинов Экко, СанДали, ГоуШуз. Короче, наши бичи в одночасье получили клевый прикид от кутюрье. В результате они сказочно преобразились.

Обеденный зал был уже готов для приема посетителей. Столы сервированы и накрыты. От вида нарезки красной рыбы, овощных салатов, от тарелочек с деликатесными бужениной и грудинкой исходил такой чарующий аромат, что у гостей невольно потекли слюнки.

Когда все посетители благотворительного мероприятия расселись за обеденными столами, открылась боковая дверь и к обалдевшим от неожиданно упавшего на них счастья обездоленным людям вышел директор кафе — наш Кувалда.

— Дорогие гости. Вы действительно дорогие. На вас сегодня было потрачено пятьсот двадцать тысяч рублей, — начал вещать Леня Силин — Кувалда.

— Вот нихрена себе, — волной пронесся по залу восторженный вздох пятидесяти двух благодарных посетителей.

Они сидели, не веря в свое сегодняшнее состояние, и даже не решались прикоснуться к сказочной еде.

— Наш Центр для обездоленных и одиноких сердец сегодня при поддержке спонсоров проводит благотворительную акцию, которую можно коротко назвать: «Хоре бичевать, бродяги!»

Послышались сначала робкие аплодисменты. Потом их звуки стали все громче и громче. Наконец, зал заполнился ликованием.