Не в этом доме (СИ)

Хочется встряхнуть его как следует за плечи. Оставляю прошлое в прошлом, и пинаю его, малость не рассчитав с непривычки силы, под колено. Он шипит и зарывается носом в подушку. Недовольно пыхтит с минуту, потом поворачивает свою предательскую зарёванную морду ко мне.

— Чего ты от меня хочешь? — зло выдаёт он.

— Объяснений, — требую я.

Резко сажусь на кровати.

Слепой знает. Всё знает. И то, куда я ушёл, и то, что я вернусь. Вот что тешило его надежду.

Уверенность.

— Я пытался тебя вытащить, — он садится позади меня, слегка пошатываясь. — Но ты не поддавался.

Плохо пытался, хочется сказать мне, но я вовремя кусаю себя за язык. Черт. Не могу его винить за то, что сильнее его. Фиг его знает, может, он правда пытался вернуть меня.

Наверное, в моем молчании сомнение как-то проявилось.

Злюсь недолго. Бледный за моей спиной продолжает полусонно шататься. Все силы потратил на эти ваши эмоции, и теперь, кажется, хочет только лечь спать обратно, вцепившись в меня своими паучьими лапками. И катился бы ты, Сфинкс, куда-нибудь до ближайшего утра со своими вопросами.

Он ничего не говорит, но я слышу его осуждение. С его точки зрения, наверное, это всё выглядит так, словно я зря психую, хотя посмотрел бы я на него в той же ситуации.

— Мы не станем это обсуждать. В следующий раз просто дай мне себя вытащить, хорошо?

Чувствую на плече его холодную ладонь. Морщусь.

Киваю.

— Это уже в твоих силах, — говорит он. — Вполне.

Я поворачиваюсь к нему. Укладываюсь снова: злость сошла на нет, выбеленная прозрачным светом луны. Слепой ложится рядом тут же, зарывается носом мне в майку и снова пытается обнять.

На него непохоже. Затыкаю совесть.

— Меня не было шесть лет, — тихо шепчу я, зная, что он мне навредить не сможет. И никого не позовёт.

— Шесть?

Киваю. Слепой думает какое-то время. Может, не хочет меня выводить, может, боится, что за такой период я стал совершенно другим человеком. Я бы на его месте подумал об этом. Ему навязал заботу обо мне Лось, но он всё ещё здесь, хотя и не должен.

Жду, что он на это скажет. Как отреагирует. Удивится? Испугается?

Наглец безразлично зевает, утыкаясь лицом в моё плечо.

— Много, — выдаёт, наконец, он.

Смеюсь.

Он прав.

Много.

Комментарий к 15. Шесть лет (Сфинкс, Слепой)

*учитывая, сколько раз мне приходило в ПБ сообщение об ошибке, чувствую, что должна пояснить этот момент. я помню, что у сфинкса нет рук, я даже помню, что слепой - слепой. в предложении про ладонь имелось ввиду, что сфинкс за шесть лет на изнанке привык к тому, что там у него руки были, и попытался подтолкнуть слепого рукой, которой уже в доме нет.

========== 16. Поохраняю (Табаки, Слепой) ==========

Музыку наш вожак слушает редко. У него на это барьер какой-то, хотя всем очевидно, что любит. А кто не любит? Все любят. Я вот люблю. И слушать люблю, и петь. А ещё лучше — горланить во все горло, чтобы все кошки на вой сбежались. Правда, тогда Лорд начинает нервничать, но он нервничает всегда, поэтому это ограничение скорее условное.

Падаю на кровать. В комнате тепло, за окном метель, а в тусклом свете под потолком — все такое оранжево-ламповое. Глаза сами так и закрываются. Стоически держусь. «Илиада» сама себя не перечитает, хотя не уснуть под неё кто-то счёл бы двойным подвигом. Укладываю голову поперёк чужого локтя. Слепой тут же дёргается и поднимает голову. Вынимает из ушей наушники и обеспокоенно прислушивается.

Ай.

Потревожил.

Я как-то в этой темнотени и не увидел, что у него эти беруши в ушах, думал, просто отдыхает после своих лесных охот за мышками. Ну или спит. Кто его знает.

— Спокойно, — заверяю его. — Я тут с тобой полежу, за компанию.

— Табаки, твою мать, — бурчит Слепой и укладывается обратно на подушку.

Меня кстати со своего локтя не сталкивает. Ну и замечательно. Довольно улыбаюсь и вытягиваю над собой руки. Ни черта в таком свете буквы не видать. Надо бы сказать Маку, чтобы лампочку поменял. Но для этого лампочку сначала надо достать. Значит, сначала надо сказать Маку, чтобы он сказал Крысе, что надо достать лампочку, потом сказать Маку, что её надо поменять.

Интересно, сколько Македонских нужно, чтобы поменять лампочку?

«Илиада» укоризненно пестрит на меня своими мелкими буковками. Размышления отвлекают от чтения: вечная проблема!

Задираю голову, кошусь на Слепого. Он редко слушает музыку, тем более через наушники. Воплощение: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу. Поэтому так напугался, когда я его задел. В общем, зрелище редкое. Смотрю с интересом. Глаза у него плотно закрыты, будто спит, брови чуть нахмурил: всё-таки опасается. Ну да, не очень-то расслабишься, отрезав себя от мира.

— Слепой, — зову и для верности толкаю в плечо.

Тот вынимает наушник.

— Я тебя поохраняю, — лыблюсь так широко, чтобы улыбку в голосе можно было услышать.

Слепой не сразу понимает, о чём я. Ну или делает вид. Второе, полагаю, более верно.

— Премного благодарен, — фыркает он.