Не в этом доме (СИ)

Ни на кого его увещевания, естественно, не действуют, но он всё равно старается.

Курильщик просыпается, когда чувствует чужую ладонь на плече. Он понимает, что выглядит, наверное, ужасно глупо, заснув за столом за уроками в комнате, где про уроки никто и слышать не слышал, и делал их раз в полгода от силы и то — чтобы было о чём с учителем поспорить.

— Может, отнесем его? — голос над ухом очень пытается быть тихим, но у него это ужасно выходит. — Здесь же жутко неудобно, совсем себя замотал наш Курильщик.

Курильщику не нужно, чтобы его таскали с места на место. Уснул и уснул, почему просто не оставить его в покое? Шёпот совсем рядом, раздражающий и мешающий. Мутный, неразличимый.

— Разбудим, — мягко возражает второй голос..

Курильщик мысленно соглашается с ним. Они же заботятся друг о друге, вот пускай и заботятся дальше. Он тут причём?

— У него потом знаешь, как спину ломить будет? — не унимается первый. — Я так как-то задремал вон под тем деревом, чуть шею себе потом не…

— Табаки, будь так добр, закройся.

Чужие руки кутают его в плед плотно, тепло. Вторая пара ладоней по волосам треплет. В тишине ласково хихикают, что-то снова бормочут, перебрасываясь комментариями и мнениями.

Он слышит шорох скользящей вдоль стола ладони, когда наощупь находят подставку для лампы. Щёлкает выключатель.

Тепло чужого пледа возвращает дрёму.

Свет лампы перестаёт бить в глаза.

========== 19. Бледнолицые (продолжение к 11. Лось, Кузнечик, Табаки, Слепой, Волк) ==========

Комментарий к 19. Бледнолицые (продолжение к 11. Лось, Кузнечик, Табаки, Слепой, Волк)

внезапное продолжение к части 11, где, напомню, лось читал вслух слепому, пока остальные детишки в кофейнике смотрели вестерны

Табаки в задорном победном возгласе вскидывает сжатые кулаки вверх и растягивает лыбу от уха до уха. Замирает на месте, когда дверь открывается.

Ну, как открывается.

Очень старается открыться.

Слова о проклятущем бледнолицем шерифе повисают несказанными, но разочаровываться Табаки не планирует. Он торопливо подъезжает к двери, ни капли тем самым не помогая её открыть, а только выталкивая жданого гостя обратно в коридор.

Кузнечик обеспокоенно вскидывает голову.

— Это Лось, — шипит он. — Пусти его!

Водрузивший одну ногу на спинку кровати в гордой позе Волк зависает на месте. Нет, ну только разыгрались, эти ваши педагоги вечно знают, когда прийти и обломать всё веселье.

— Я предлагаю никого не впускать, — заявляет он. — Это проклятые бледнолицые, зуб даю.

— Не бледнолицые, — выходит из навеянного вестерном образа Кузнечик. — Табаки, отъезжай, дверь нужно открыть.

— Да я открыть и пытался, — раздосадовано пыхтит тот, но послушно откатывается назад, пропуская Лося.

Тот выглядит чуть удивлённым, как человек, который, хоть и предупреждал, что придёт, но понимал прекрасно, что ждать его никто не будет. Ни один ребёнок, если ему позволить носиться по комнате и горлопанить во всю до полуночи, спать не захочет.

Ну, кроме того, что в его руках уютно свернулся и сопит в плечо.

— Так, а ну по постелям и на боковую, — тихо велит Лось и улыбается на коллективный стон. — Я дважды повторять не буду.

Он проходит внутрь комнаты, обходя Табаки, который всё ещё крутился под дверной ручкой, пытаясь с ней разобраться. За его спиной Волк разочарованно пинает матрас и спрыгивает на пол.

Под внимательным строгим взглядом зеленющих глаз Кузнечика Лось проходит к одной из сдвинутых в углу комнаты трёх кроватей и укладывает пригревшегося в его руках Слепого. Тот даже не просыпается от крепкого сна, только негромко чему-то фыркает и сворачивается клубочком, обнимая подушку.

Старший выпрямляется и поворачивается к остальным.

— Чего мы ждём? — интересуется с такой искренностью, что хочется подробно рассказать ему сразу всё: и чего ждут, и отчего пытаются откосить.

— Сдаётся мне, бледнолицый пришёл вершить здесь свой закон, — недовольно ворчит Волк и с хмурым видом взбивает свою подушку.

— Все ты правильно понял, — усмехается Лось и кладёт ладонь на макушку подъехавшего к нему Табаки. — Вы что, все вместе тут спите?

Табаки поднимает голову и довольно кивает.

— Моя идея, — показывает пальцем на сдвинутые кровати. — Мы тут втроём, Волк отдельно.

— Потому что оруженосцы и рыцари всегда ночевали в разных палатах, — разводит руками благородный рыцарь.

— Так ты индеец или рыцарь? — переводит взгляд на него Лось.

— Я на полставки. И то, и то, — пожимает плечами Волк, ни капли не смутившись.

— Когда все вернутся, мы передвинем кровати обратно, обещаю, — заверяет Кузнечик.

— Не, не передвинем, — цокает языком Табаки.

Лось усмехается, качает головой и смеряет взглядом забравшегося в центр рядом со Слепым Кузнечика. Треплет по волосам Табаки и выхватывает из-за уха цветное перышко — честное слово, он соберёт этих детей завтра во дворе Дома и польет всех из шланга. Помогает Кузнечику укрыться колючим одеялом, под которым тот почему-то имеет привычку спать даже в жару. Ребёнок благодарно улыбается, разве что не светится.