Не в Канзасе

За спиною – комиссар, красные сапожки,
Ох, не стой ты поперек выбранной мной стежки…
Не грози лазганом, сука, им меня не напугать.
Кто на Кадии сражался, тем давно на все плевать.

Император, огради от всего на свете.
Одному тебе молюсь, все мы твои дети.
Тираниды прут с востока, Хаос требует свое.
Крылья аквилы над нами – ну, подайте мне ружье!

Жизнь не стоит и патрона. Эх, гуляй, босота!
Вместе с катачанским взводом, да на пулеметы.
Штрафнику одна дорога, от казармы до креста
За железным «Носорогом» в Кадианские Врата…

Кто там машет мне рукой, что это за шлюха?
Что ж, похоже смерть пришла, подлая старуха.
Дай-ка обскуры малёха, затянусь на посошок!
Вот тебе, братан, на память мой потертый вещмешок.

Кровь и пламя впереди, – как обычно, вроде.
Император, помоги ты своей пехоте!
Мне не быть в Космодесанте, не прославиться в веках,
Да зато я сапогами растоптал поганый страх.

Не придется мне, братва, отмечать победу,
В красном цинке я домой молча нынче еду.
Но не праздновал я труса, не заклинило патрон —
И шагает по планете наш Имперский легион!

Издалека

В окружении чуждых стен вспоминаю твои ладони.
Как ты? Думаешь обо мне, пусть хоть изредка, по утрам?
Это вряд ли. Опять меня по стране торопливо гонит
Ветер выдуманных проблем и просроченных телеграмм.

Обратившись в колючий ком из сомнения и обиды,
я качусь по ухабам трасс и линейкам взлетных полос.
Впрочем, там, где я был вчера, из окна неплохие виды,
Ну а там, где проснусь на днях – так красиво, что аж до слёз.

Если ангел-хранитель твой вдруг откажется от работы,
Я, пожалуй, его прибью. Ты же помнишь мой телефон?
Набери эти десять цифр, и скажи мне на ухо: «Ну что ты,
Я в порядке. Ангел на месте. Это просто дурацкий сон».

Просыпаясь в кромешной тьме, как затерянный на орбите
Космонавт, вспоминаю вмиг – то, что должен бы позабыть.
Ты, конечно, теперь уже не захочешь меня увидеть.
Я, конечно, теперь уже не устану тебя любить.

Звон Сибири

Сестрёнке Насте