Не в Канзасе

Что же ты не пишешь, мой веселый брат?
Долго разбираться, кто во всем виноват.
А припомнив множество своих утрат —
Кажется, что в поле не воин.

Может быть, вчера я говорил с тобой.
Толком не понять, ты в телефоне другой,
Да такой другой, что в гости ни ногой —
Впрочем, за тебя я спокоен.

Отступив на шаг от нашей суеты,
Размотал себе всю душу на бинты.
Мне не подступиться, полные кранты,
Да и незачем подступаться.

Здешняя зима вросла нам в жилы и кровь.
Пожует, да выплюнет, и вся любовь,
Дышим льдом, и в легких прорастает вновь
Иней, не давая бояться.

Здесь, луной раскатана, лежит Сибирь
Мерзлым молоком от Омска на Анадырь,
Вшита белой строчкой в енисейскую ширь,
Писаницей врезана в скалы.

Кто ее увидел, тот как будто бил
В бубен жизни, свитый паутиной жил.
Звон Сибири – слышишь – от Юрги до Курил.
Разве тебе этого мало?

Жара

Жара стояла на земле, душа потела…
Кто чистил рыбу на столе, кто прятал тело,
Кто штык точил, кусая ус, кто ел котлеты.
Я ж поступить пытался в вуз, испортив лето.

Летели в космос корабли, тонули лодки,
Вставали зомби из земли и пили водку.
Колумб Америку закрыл и сжег все карты,
Лишь мы, составом в десять рыл, сидим за партой.

Матросов к пулемету полз, летел Гастелло.
И ты, с букетом белых роз, и я – без дела.
Восстал из праха Вавилон, и пали Фивы,
Но выдь на Волгу, чей там стон над кружкой пива?

Горел июнь, вращался мир, шиза крепчала,
И вот – опять без дырок сыр, и всё сначала —
И свет, и звук, и е равно эм цэ в квадрате…
А я забыл уже давно, в каком ты платье.

Нарезан ломтиками день, утоплен в чае,
И подала в отставку тень, не заскучаешь.
Раскопан древний Илион толпой узбеков.
Да был ли мальчик? Или он давно уехал?..

Эльсинор