Не в Канзасе

Жили-были, ковали гвозди. Сытно ели, да сладко спали.
Для своих места – на погосте, а чужих по лесам бросали.
Для своих – из ушка серёжку, а для пришлых – с овчинку небо.
Напивались в умат и в лёжку, матюги заедая хлебом.

Прибеднялись: мол, хлеб на квасе, да по лавкам ребята хнычут.
А у каждого – нож в запасе, и в заначке большие тыщи.
Так корёжило лица злобой, проходя под окном соседа,
Что глядеть приходилось в оба, от забора и до обеда.

И на каждый плевок под ноги прорастала трава-паскуда.
И сплетались в узлы дороги, лишь бы дальше пройти отсюда.
Но зато здесь такие гвозди – любо-дорого входят в мясо!
Налетай, дорогие гости, палачи да убийцы, разом.

«Что шарахнулся, пучеглазый, стал белее своей рубашки?»
Наши гвозди – дешевле грязи, да и вера не крепче бражки.
И пока всё так, гром не грянет. Ничего не придётся херить.
Ну, а если Господь заглянет —
Перед ним заколотят двери.

Черная Гвардия

Гвардия уходит в ночь. Без победы, чести, славы
Нас сегодня гонит прочь ветер яростной расправы.
За плечами дым и плач. Ждет привычная работа.
Каждый – рыцарь и палач без надежды и почета.

Без заботы и судьбы обреченные на битву,
Мы – убийцы и рабы черной воинской молитвы.
Нем закон – стальной клинок просечет любые латы.
Мы шагаем за порог, не страшась теперь расплаты.

Кровь и грязь на сапогах засыхают липкой рвотой.
«Эй! – с усмешкой на губах – Вот веселая работа!»
Впереди нас ждет Берилл, Форсберг и глухие Вязы…
Мы очистим этот мир от повстанческой заразы.

Гвардия уходит вдаль, оставляя только пламя.
Никого уже не жаль, некому идти за нами.
Мы вернемся в страшных снах, вкусе крови, лязге битвы
И немой смертельный страх не рассеется в молитвах.

Меч в руке и сброшен шлем. Вновь исполнено заданье.
Наш удел известен всем – но останутся преданья…
Пусть на плечи давит ночь – кто хлебнул ее отравы,
Тех сегодня гонит прочь ветер яростной расправы.

Неудача ангела