Не в себе. Учение о галлюцинациях

Для оценки роли сенсорных раздражений в генезе и структуре галлюцинаций особенно много дают те случаи, при которых в результате того или другого заболевания полностью выпадает зрение или слух. В особенности интересны те случаи, когда слепота или глухота являются врожденными или настолько рано приобретенными, что больному незнакомы соответствующие ощущения и представления. Для разрешения проблемы, которая по-разному решалась на разных этапах, галлюцинации – восприятия или галлюцинации – представления, эти случаи, несомненно, могут дать нечто ценное. Конечно, у слепых, равно как и у глухих, могут быть общие заболевания, ведущие к галлюцинациям по таким же причинам, как и у больных, не страдающих такими дефектами. Но если те или другие чувствующие пути поражены до полного выпадения функции, то, сравнивая различные случаи этого рода, можно ближе подойти к пониманию роли местных раздражений. До известной степени это будет метод выпадения, который так много дает в невропатологии. Кроме того, в сложных процессах зрения или слуха принимают участие не только раздражения сетчатки или кортиева органа. Приходится считаться также с участием лабиринта. Это звенья одной цепи процессов, каждый из которых имеет свои отличия, находя свое отражение в патологии. На примере старушки с галлюцинаторным синдромом, развившимся после операции катаракты, можно было отчетливо видеть роль особенностей преморбидной личности[40]. Психика слепых и глухих характеризуется вполне определенными чертами, неодинаковыми в том и другим случае. При развитии галлюцинаций у них возможно изучить влияние общего психического фона, на котором развиваются галлюцинации. Все это делает изучение галлюцинаций у слепых и глухих принципиально важным.

Нам приходилось неоднократно наблюдать душевнобольных слепых и глухих, страдающих галлюцинациями. Приведем краткое описание некоторых наблюдений.

Мужчина 21 года. В возрасте двух лет перенес корь, осложнившуюся заболеванием глаз, в результате которого ослеп. С детства занимался нищенством. Нигде не учился. С 16 лет сильно пил, раза два в неделю бывал пьян. Год назад в пьяной драке получил сильный ушиб головы, но сознания не терял. Последние две недели пил особенно сильно. За четыре дня до поступления в стационар утром почувствовал странный вкус во рту – жжение, причем подумал о возможности отравления. Через два дня после этого у него появился сильный страх, ему стало казаться, что его хотят убить или отравить. Ночи он не спал: все боялся, что придут его убивать. Этот страх испытывал он и по отношению к своей жене.

При поступлении больного в стационар отмечено было следующее. Оба глазных яблока атрофированы, роговая оболочка совершенно сморщена и не прозрачна. Дрожание языка и рук. Удовлетворительно ориентируется в месте и времени. Обильные слуховые галлюцинации. Слышит голос жены и голоса своих знакомых, которые проникли в клинику, с тем чтобы его убить. Ясно слышит, как сговариваются его убить, обсуждают вопрос, как лучше с ним покончить, слышит угрозы по своему адресу, иногда же голоса его предостерегают: не ходи в уборную, там убьют.

Зрительных, равно как и обонятельных, галлюцинаций нет, но иногда наблюдаются совершенно особые явления. Больному вдруг начинает казаться, что к нему подступают с топорами и ножами, иногда при этом он слышит голоса и стук топоров. Но нередко бывает и так, что в данный момент он ничего не слышит, а ощущение, что ему именно сейчас угрожает опасность, настолько ярко и определенно, что его ничем нельзя разубедить. Больной может указать, откуда грозит ему опасность. Сам больной объясняет, что сердце его чует, что ему угрожает беда и что кто-то к нему подходит. Такие состояния наступают в виде кратковременных приступов и представляют нечто большее, чем страх, так как самое существенное в них то, что страх локализован и связан с ощущением приближения врага, хотя больной его не видит и не слышит. Это не острое переживание бреда преследования и страха, это приступы каких-то ощущений. Они наблюдаются на фоне постоянного страха перед своими врагами, голоса которых он слышит. Больной убежден, что в палату проникли его знакомые, с которыми он занимался нищенством. Его враги, может быть, хотят убить его, чтобы он не раскрыл их мошеннических проделок. В то же время к врачам он относится доверчиво, просит у них защиты, хотя считает возможным, что они будут подкуплены его врагами.

Через 2–3 дня галлюцинации стали менее интенсивны, прекратились также приступы ощущений, что подступают враги. Еще через несколько дней прекратились и слуховые галлюцинации, одновременно с этим установилось критическое отношение к перенесенным переживаниям. Больной стал думать, что все страшное ему только мерещилось от вина, а может быть, и оттого, что ему что-нибудь подсыпали.

Несколько другая картина наблюдалась в другом случае галлюцинаторно-бредового состояния, тоже у алкоголика и слепого, но ослепшего сравнительно незадолго до начала душевного заболевания.