Не в себе. Учение о галлюцинациях

Больной И. П. 36 лет, столяр, из семьи алкоголиков. В прошлом каких-либо особых заболеваний не отмечалось. С молодых лет злоупотреблял спиртными напитками, в связи с чем страдал нервными явлениями. 3 года назад по поводу общего недомогания, тошноты и головной боли в качестве лекарства выпил полчашки метилового спирта, после чего на другой день заметил ослабление зрения, а на третий день совершенно ослеп. В глазной больнице было констатировано набухание сосков, через некоторое время перешедшее в атрофию. С этого времени у больного стал меняться характер – появилась раздражительность, подозрительность, боязнь посторонних. Он стал плохо спать по ночам, часто к чему-то прислушивался. Когда его выводили на улицу, боялся, что его заведут, «бросят в помойку». Иногда ему казалось, что откуда-то проваливается. Два месяца назад появились резко выраженные страхи. Он слышал голоса, которые грозили убить его, слышал, как кто-то говорил о нем по телефону, голоса куда-то звали его, заставляя петь песни. Часто, чтобы не слышать голоса, затыкал уши ватой. Иногда голоса кричали, что жена его убита и с ним будет то же. Месяца два больной оставался дома, причем старался продолжать свою работу столяра, хотя состояние его оставалось прежним. Часто ему казалось, что кто-то входит в комнату и подходит к нему, хотя в действительности никого не было. Несколько дней у него было состояние страха, связанное с ощущением, что его будут колоть иголками, иногда ему казалось, что это уже происходит. С месяц он пробыл в нервном стационаре. Состояние оставалось тем же, причем 2–3 дня были зрительные галлюцинации: больному виделись какие-то люди, которые дразнили его языками.

При исследовании было констатировано следующее. Жесткость и извитость лучевых и височных артерий. Полная слепота с отсутствием световой реакции. Речь, чувствительность не расстроены. Коленные и подошвенные рефлексы сохранены. Удовлетворительная ориентировка в месте и времени. В памяти нет особых дефектов. Последовательно рассказывает о развитии своего заболевания. Правильно оценивает свое положение. Говорит, что привык к своей слепоте. Галлюцинаций в настоящее время нет, но отношение ко всему окружающему недоверчивое и боязливое. Настроение несколько угнетенное, держится в стороне от других больных.

Не входя в подробный клинический анализ, можно сказать с полной определенностью о роли алкоголизма в том и другом случаях. У первого больного картина болезни подходит под понятие острого алкогольного галлюциноза. Можно было бы говорить о типической белой горячке, если бы не отсутствие зрительных галлюцинаций. Оценка второго случая гораздо сложнее. Здесь психоз возник на фоне подозрительности, развившейся в связи со слепотой и, видимо, также с алкоголизмом. Во многих отношениях этот случай приближается к психогенным параноидам у слепых и глухих, но здесь несомненно участие и алкоголизма. На это указывают и содержание слуховых галлюцинаций, и данные неврологического исследования, а также обычное при алкоголизме изменение отношения к жене.