Не в силах забыть

— Боюсь… — На мгновение у нее перехватило дыхание. — Боюсь, я так и не поблагодарила вас зато, что вы позволили мне поступить в медицинскую школу. И за Тодди — она была чудесной.

Брайони осторожно погладила бородатую щеку отца.

— Помните то лето, когда мне исполнилось шесть лет? Мы несколько раз ходили гулять втроем — вы, Тодди и я. Однажды мы забрели в деревню. И вы купили мне коробку ирисок. А в другой раз мы вместе собирали дикую землянику, а потом дома ели ее со сливками.

Отец снова сжал ее руку, но уже слабее.

— Подозреваю, вы не особенно любили землянику. — Брайони заговорила громче, словно пытаясь докричаться до того, кто медленно уходил все дальше и дальше. — Но Тодди бросала на вас красноречивые взгляды, и вы съели ягоды, потому что их собирала для вас я.

Прошло несколько мгновений, прежде чем слабеющие пальцы больного вновь едва ощутимо стиснули ее ладонь. Отец угасал. Мучительная боль пронзила сердце Брайони.

— Папа, я люблю тебя.

В ответ Джеффри Аскуит сжал руку дочери в последний раз.

Брайони долго сидела, держа на коленях руку отца. Но тот больше не приходил в сознание.

Когда на рассвете Брайони пробудилась снова, он уже не дышал.

Дом погрузился в глубокий траур. Все шторы держали опущенными, пока тело усопшего Джеффри Аскуита не увезут на кладбище и не предадут земле. Входную дверь затянули черным крепом. В тот же день доставили целый сундук с траурными платьями — креповыми для миссис Аскуит, шерстяными и шелковыми для Брайони с Каллистой.

Чтобы не обременять похоронными приготовлениями скорбящую семью, все хлопоты о погребении взяли на себя ближайшие друзья покойного. Приятели и знакомые, уважая горе вдовы и дочерей, лишившихся отца, воздерживались от визитов в дом, но родственники миссис Аскуит приходили выразить ей свои соболезнования.

Брайони с Каллистой, одетые в черное, работали в кабинете, разбирая бумаги отца. В его столе хранилось великое множество старых приглашений, визиток, открыток и писем. Похоже, мистер Аскуит за всю жизнь не выбросил ни одной адресованной ему записки. Были еще бесчисленные коробки с рукописями, газетными вырезками и наскоро исписанными клочками бумаги, с самыми разнообразными изречениями, от афоризмов Джона Донна до заметок Джонсона о гигиене.

— Интересно, ушли они или нет? — задумчиво проговорила сидевшая на ковре Каллиста, подняв голову.

— Кто?

— Миссис Берн и миссис Лоренс. — Эти дамы приходились миссис Аскуит сестрами. — Миссис Лоренс ужасно раздражает матушку, — вздохнула Каллиста. — Боюсь, едва ли у нее сейчас хватит сил выдержать это испытание.

— Я сейчас же пойду туда и заявлю как врач, что миссис Аскуит нуждается в отдыхе.

— Правда?

— Конечно.

Но, едва ступив в холл, Брайони услышала приближающиеся шаги на лестнице и женские голоса. А потом и свое имя.

— …Никогда не понимала, что Лео Марзден нашел в этой Брайони Аскуит. Он мог бы выбрать любую. Говорю тебе, я ни капельки не удивилась, когда он потребовал признать брак недействительным.

— Да ладно тебе, Летти, ты ведь не знаешь, почему они решили расторгнуть брак. Замужество похоже на туфли: пока не наденешь, не узнаешь, пришлись ли они впору.

— Не смеши меня, все кругом видели, что Лео Марзден несчастен в этом браке. Разве удачно женатый мужчина станет сам устраивать званые обеды, а после проводить всю ночь за игрой в карты?

— Ш-ш, Летти. Только не при слугах.

Гостьи ушли. Брайони прижала руку к груди, пытаясь унять бешеные удары сердца. За три года, проведенных за границей, она успела забыть, что значит оказаться мишенью для сплетен и как это унизительно, когда все вокруг судачат о твоем неудавшемся браке.

— Брайони, — окликнула сестру Каллиста, появившись у нее за спиной. — Что ты здесь делаешь?

— Ничего. Миссис Берн и миссис Лоренс только что ушли.

— Слава Богу. Терпеть не могу миссис Лоренс. Она вечно болтает о вещах, в которых ничегошеньки не смыслит. Глупая корова.

«Что можно сказать о найдем с Лео браке, если даже такая недалекая женщина, как миссис Лоренс, поняла, что муж со мной несчастен?» — подумала Брайони.

— Нечего здесь стоять, пойдем со мной. — Каллиста направилась обратно в кабинет, маня за собой Брайони. — Пойдем, увидишь, что я нашла.