Не в своем теле (СИ)

Приехал Майкрофт. Выглядел он, пожалуй, еще хуже Джона, хотя и пытался сохранить внешний лоск. Ватсон посочувствовал даже, он по крайней мере мог укрыться от глаз сочувствующих, у Майкрофта даже такой возможности не было. Всегда на виду.

Собирая вещи, Джон поинтересовался, кто такой этот Виктор Тревор и не следует ли его известить о смерти Шерлока. Вдруг для него это важно.

“Университетский приятель”, – отмахнулся Майкрофт. Ничего важного. Не стоит ему писать. Был ли Шерлок в него влюблен? Майкрофт фыркнул совершенно как младший брат – ничего подобного. Любить Виктора, этого университетского выскочку? Брат не занимался подобной ерундой. Никаких школьных романов, тем более, университетских. Никакого разнузданного секса. Ему, Майкрофту, можно верить. Джон верил. Отчего-то становилось чуть легче.

Не принятые вовремя супрессанты угрозы для жизни Холмса, естественно, не представляли, но относились к той же области жертвенных поступков консультирующего гения. Вызвать у себя течку, чтобы изучить ее влияние на организм Ватсона и всколыхнуть его природные инстинкты, Шерлок решил, очевидно, еще в том придорожном кафе. Чертов спасатель!

Решительный и отчаянный вид Холмса категорически не нравился Ватсону. Он чувствовал себя волком, собирающимся сожрать Красную Шапочку, причем последняя сама пришла на обед и пожелала приятного аппетита. Джону таких жертвоприношений от друга не нужно было. Он любил Шерлока просто так и хотел быть любимым на равных. Но как бедному «волку» устоять перед столь желанным блюдом?

От одного лишь вида храбреца на просторном супружеском ложе Джон едва не утонул в нахлынувшей нежности. Он бережно уложил Шерлока на бок, разделся и лег сзади, давая привыкнуть к своему телу, обнимая и согревая друга своим теплом, обволакивая доминирующим запахом альфы. Несмотря на разницу в росте, в постели альфа и омега идеально совпали друг с другом всеми своими выпуклостями и вогнутостями, словно два кусочка мозаики. Напряжение понемногу уходило. Храбрый Шерлок медленно втянул воздух, задышал ровнее. Прикосновения были очень важны и для Джона, все чувства словно слились воедино и сосредоточились на кончиках его пальцев. Он познавал Шерлока по-новому, дотрагивался до него, пробегал руками по изгибам тела, изучал знакомые контуры на ощупь. Тепло. Прохладно. Мягко. А вот здесь пульсирующая венка, тут крупная родинка, а если опустить руку – легкие курчавые волосики. Пальцы Джона были везде: в пупочной впадинке, вокруг крохотных, отвердевших от притока крови сосков, на выступающих ребрах и бедренных костях, они ласкали сливочную гладь между ног, прикасались жаркому пульсирующему отверстию. Шерлок, лежал неподвижно, распахнув глаза, и изредка мелко вздрагивал, видимо, когда руки Джона совершали что-то непозволительное, то, к чему он был пока не готов.

- Тебе не нужно меня бояться, – произнес Джон успокаивающе, продолжая гладить и ласкать любимого, – не нужно стремиться что-то доказывать. Ты для меня хорош в любых проявлениях. Всегда.

- Чувствую себя идиотом, – горестно прошептал Шерлок.

- С чего вдруг?

- Это все мерзко, Джон! – Шерлок добавил трагизма. – Все внутри горит и дрожит, ничего не могу поделать. Все мокро, невозможно сесть. Душ не помог. Я похож на похотливую сучку!

Джон поднял голову. Он это серьезно? А-а, как же доктор мог забыть, что самый главный сексуальный орган его кудрявого чудовища – это его гениальный мозг. Чудовищу угодно поговорить – ну что ж, пусть поговорит. Разговаривай, любимый!

- Джон! Ты помнишь, что сказал этот военный о Генри Вудворде?

- Что сказал? – Джон повернул Шерлока на спину.

Детектив раскинул ноги, потом согнул, и снова раскинул, тревожно заерзав по пледу:

- Он сказал, что Генри – это ошибка природы. Что он не создан для того, чтобы быть омегой. Я всегда чувствовал что-то подобное.

- Правда? – Джон разместился между разведенных ног Шерлока и проехался ладонями от его колен до лобка, не сильно, но далеко и не нежно. Разговорчивый гений завис на пару секунд.

- Омега – это определенно не мое.

- А что твое? Альфа? – теплые руки доктора продолжали свое предательское поглаживание-растирание. Чуть дрогнувшего члена Шерлока не касался, но все время находился где-то рядом.

- Н-н-н-не знаю, – открытый ласкам омега чуть приподнялся на пятках и рухнул обратно в пушистую мягкость. – Н-н-н-нет. Я не хотел бы зависеть от инстинктов вообще. Даже подростком знал, что мое предназначение в другом!

- В чем? – Джон наклонился и коснулся губами паховой складки. Один раз, другой, третий. Повторил с другой стороны. Губы его неторопливо вбирали в себя нежную тонкую кожу, в некоторые моменты Шерлок чувствовал прикосновения альфы совсем близко от бедренной вены.

- Не в сексе точно. Не в вынашивании потомства. Работа для меня всегда была превыше всего. Работа мозга. Мой разум – это безупречный механизм, который до этого не подводил меня никогда. Тело всегда было вторично. Оно охотно подчинялось воле разума, послушно отзываясь на его запросы. И вот такое разочарование! Нет, Джон, не разочарование, катастрофа!