Не вариант (СИ)

   Вернувшись в офис, Иван погрузился в работу. Самолично возобновил приёмку материала и одновременно вытаскивал на свет всю цепочку махинаций менеджеров. Кравчук находился в смертельном запое. Невменяем, писать объяснительную неспособен. Соломин же появился в офисе и чистосердечно покаялся — исключительно в ценовых приписках, но не в трюках с тоннажем. Иван жёстко высказался насчёт подорванного доверия: «Ты же с первого дня тут работаешь!» и дал Соломину настолько низкую закупочную цену, что поставщиков придётся уговаривать продавать груз. Но если Соломину удастся закупиться по такой цене, это в какой-то мере покроет убытки. А Петренко скрывался. Иван выяснил, где тот живёт, и поймал вечером, когда он возвращался из детского сада со своей дочкой. Заступил дорогу:

— Разговор есть.

Выяснились интересные подробности. Трюк с лишними тоннами придумал Кравчук: зуб у него на Гара. Какая-то старая незажившая рана, он сильно не распространялся. Кравчук обрабатывал клиентов, а Петренко служил на подхвате. Деньги делили не поровну: Толик жадничал и обижал подельника. Про нападение Петренко не в курсе, поклялся здоровьем дочери. Возмещать убытки не отказывался, но предложил вычитать из зарплаты по десять тысяч рублей в месяц. Иван хмыкнул:

— Уволен, Петренко. Можешь сразу портовым грузчиком устраиваться, потому что закупщиком тебя больше никто не возьмёт, я обещаю.

   Саша позвонил через три дня, попросил приехать. Иван, хоть и был загружен работой выше крыши, тут же всё бросил и помчался в больницу. У Саши сине-жёлтые круги на пол-лица, а белки глаз — красные. На носу — полоска гипса. Он улыбнулся, стараясь не растягивать разбитые губы. Иван, не замечая ничего вокруг, порывисто подошёл и уже склонился над кроватью, но Саша упёрся рукой в грудь, оттолкнул:

— Как дела на работе? Князева сказала, ты закупку возобновил?

Иван вдруг заметил Наташу, стоящую у окна — тёмное пятно на фоне солнечного дня. Загнав внутрь накатившее раздражение, он подтащил стул и демонстративно сел поближе к Саше, спиной к окну. Обрисовал ситуацию на работе: закупщики повалили валом, убытки могут быть минимизированы, с менеджерами, кроме Кравчука, разобрался. Саша сиял красными шальными глазами, трогая ловким языком корочки на верхней губе. Иван зависал. Ещё и ступня эта босая так близко от его колена. Может, придвинуться к ней?

— Вань, что бы я без тебя делал? Спасибо, что взвалил всё на себя, представляю, какая запара в офисе. Меня несколько дней тут продержат, потом я выйду на работу.

— Какую работу? Ты же на море Сашке обещал! — раздражённо воскликнула Наташа.

— Я помню, что обещал! — Саша пристально смотрел в глаза Ивану. — Ты справишься, если я в отпуск съезжу? Я сто лет не был на море, ребёнок везде только с мамой отдыхал…

— Конечно. Поезжай, если надо. Я справлюсь.

— Я никому так не доверяю, как тебе, — взгляд Саши спустился ниже: на губы Ивана, на его открытую шею. И даже далее.

Иван не смог промолчать:

— Вот Кравчуку ты зря доверял. Так и оставишь его безнаказанным?

— Я тебе уже говорила, хватит про Кравчука! Ну, сколько можно? Тебя это не касается. Люба уже в роддоме, у нее преждевременные роды начались!

— Вот вы её защищаете, а ведь она за Сашей бегала, — вырвалось у Ивана. Он уставился в потёртый линолеум под ногами, досадуя на свою несдержанность, но услышал Наташин смешок:

—  Ой, да за ним постоянно девушки бегают. А иногда даже… юноши.

К щекам медленно и жарко прилила кровь. Иван встал и сделал шаг к Наташе:

— Вы сейчас на меня намекаете?

Она уставилась удивленно, а потом расплылась в понимающей улыбке. Как можно быть такой красивой и такой гадкой?

— Иван, остынь, — послышалось сзади, — она про Дика говорит.

   В этот день Иван уже не мог нормально работать. Он был подавлен и обессилен, словно в нём что-то перегорело. Дважды набирал Дика, но тот не брал трубку, поэтому вечером Иван поехал к нему домой. Дик открыл не сразу, пришлось долго звонить и даже стучать кулаком. В полутёмной прихожей Иван разглядел мятую футболку, свисающую с пивного живота, и старые домашние штаны. Остатки волос всклокочены с одной стороны, будто Дик только что проснулся. Мешки под глазами. Квартира же была вылизана, как после генеральной уборки. Ещё в прошлое посещение Иван обратил внимание на странный диссонанс между квартирой и её хозяином. Дик пригласил в гостиную, где когда-то Иван совершил стремительный каминг-аут, и предложил виски.

— Я за рулём, — отказался Иван и уселся в кресло.

Дик налил себе стакан и устроился на диване напротив. Не зная, с чего начать, Иван спросил прямо:

— Ты гей?

Дик печально вздохнул и отпил треть стакана одним глотком:

— Да.

— Я тоже.

— Я знать.

— Когда ты про меня понял?

— Всегда.

Иван помолчал. Он боялся спрашивать дальше, но и уйти, не спросив, не мог.

— У тебя есть кто-нибудь?

— Нет, я один.

— Почему?

Дик запрокинул голову на мягкую кожаную спинку и прикрыл глаза. Иван ждал, надеясь, что Дик не плачет там. Но он не плакал. Объяснил прямолинейно и честно:

— Я любить мужчина, он меня — нет. Я не хотеть никто другой.