Не вариант (СИ)

Саша посжимал губы, проверяя их невредимость, и отрицательно покачал головой. Выглядел сногсшибательно. Иван вытащил его из кресла, хотел поцеловать, но Саша снова повторил гадкий трюк с отворачиванием. Как будто поцелуй интимнее секса. В этот раз Иван не позволил увернуться: ухватил за затылок, властно притянул к себе. Целовал долго и жадно, не жалея растерзанные губы и не в силах оторваться. Первый поцелуй. Саша уже и не протестовал, прильнул жарко. Только требовательно давил на плечи. Иван медлил и дразнил, наказывая за отрицательное качание головой. За наглую ложь. Если бы не понравилось — не красовался бы такой очевидный бугор в штанах. И только когда Саша простонал: «Ну, Ва-а-аня», Иван опустился на колено и отсосал так нежно и сладко, будто от этого его жизнь зависела.

   Назавтра Гар исчез. Даже трезвый с утра Дик сидел в офисе и ждал, пока погрузят последний материал, а Саши всё не было. К полудню, когда погрузка завершилась, пароход отчалил, а база была зачищена под ноль, Иван начал нервничать. Директор обязан был сегодня присутствовать, но у него даже телефон отключён. Дик на всякий случай позвонил Наташе Гар, но она ответила, что не видела Сашу четыре дня. Пытаясь заняться чем-то полезным, Иван сверил количество отгруженных тонн и данные склада: недостача — семьсот тонн. Около двухсот тысяч  долларов.

— Это больно, — прокомментировал Дик и пошёл искать обезболивающее.

Иван узнал у Князевой адрес и поехал на новую квартиру Саши. Он раньше не бывал здесь: Саша не приглашал до окончания ремонта. Дверь открыл пожилой бородатый плиточник в бандане и сообщил, что хозяина утром не видел. Хотя обычно по утрам пересекались. Но сегодня — нет, Саша рано ушёл. Или да, совсем не ночевал. Иван заглянул в спальню и обнаружил в шкафу вчерашний костюм — значит, с работы точно приходил. Потом догадался спуститься к консьержу, который сказал, что Саша около девяти утра вышел из дома. Необычно ранний выход для такой совы, как Гар.

На этом ниточка обрывалась. Если бы не день окончания погрузки, Иван не волновался бы. У Гара много внеофисных встреч, да и вообще он не каждый день появлялся, но сегодня у Ивана было тревожно на душе. Набирал Сашин номер — «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия…»  Чтобы Саша телефон отключил — такого Иван припомнить не мог. Помогла кассирша. Вышла в столовую выпить послеобеденную чашку чая и случайно услышала, что Сашу ищут. Поделилась, что видела его рано утром. Он заезжал в офис за деньгами для клиента, взял подготовленный конверт и уехал.

— Какой клиент? Так Саша на встречу поехал?

— Ну да, деньги повёз, клиент срочно требовал — девяносто первый.

Иван кинулся звонить девяносто первому. Тот сказал:

— Всё верно, вы мне денег должны за одну машину, но я потом заберу, я сейчас зуб лечу.

— Так ты не звонил утром, не требовал срочно деньги тебе отдать?

— Да я еле разговариваю! У меня зуб! Ничего я не требовал, у меня пол-лица разнесло и температура.

— А с кем из наших ты работаешь?

— С Кравчуком чаще всего. С Петренко.

Пытаясь понять, что происходит, Иван ввалился в кабинет к Дику:

— Дик, Саша повёз деньги девяносто первому и пропал, а клиент говорит, что не просил денег и не ездил на встречу.

Голландец, уже под градусом, быстро сконцентрировался:

— Кто другой звонить вместо он, да?

— Да!

— Окей, окей… Кто знать про девяносто первый? Что мы должен ему?

— Те, кто имеют доступ в базу данных. Саша, ты, я, бухгалтер, кассир и трое менеджеров.

— Позвонить все трое!

Иван несколько раз набирал номера Кравчука, Петренко и Соломина — никто не отвечал. Они находились в отгулах, но Иван впал в бешенство. Вытащил Дика из-за стола, бросил:

— Поедем. Сначала к Кравчуку.

   Однако Кравчуков не было дома. Иван вспомнил, что давно уже не видел Любу, хотя раньше она постоянно мелькала на горизонте. И Толика не видел — ни его самого, ни старый опель на стоянке у дома. Иван застонал от бессилия, а Дик спокойно сказал:

— Надо сосед спросить.

Женский голос отозвался только из одной квартиры, остальных соседей дома не было. Повезло, что женщина знала Ивана в лицо. Открыла с  зарёванным малышом на руках. На вопрос о Кравчуках ответила:

— Съехали они, несколько дней назад.

— А куда, не знаете?

— Люба как-то обмолвилась… Какая-то деревня с рыбным названием.

— С рыбным?!

— Сейчас. Окунь… Окунёвка. Или Акуловка? Что-то такое.

— А адрес?

— Адреса не знаю. Но Люба фотографии на телефоне показывала — большой такой дом. Двухэтажный, прямо на берегу реки, но не новый. Первый этаж из оранжевого кирпича, а второй — деревянный… Она сказала, что хочет в том доме родить. Ну, её дело, хотя я не понимаю все эти домашние роды. Это же опасно, а вдруг обвитие или ножками вперёд? — женщина прижалась щекой к ребёнку, который снова собирался зареветь.

Ножками вперёд. Закололо в сердце.