Не ведают они что творят

Причина столь упорного желания трудиться на ниве издательского дела была вполне прозаична. С раннего детства я возжелала быть писателем, и не абы каким, а читаемым, публикуемым, цитируемым. Надо сказать, у меня получалось писать вполне себе приличные тексты, которые даже публиковали в школьной газете. Но также я отлично понимала, что только писать – недостаточно. Увидеть имя на обложке собственной книги помогут связи в издательском бизнесе, взять которые мне было абсолютно неоткуда, так как росла я в окружении людей, совершенно далеких от писательской среды. Мне самой пришлось бы искать кого-то, кто знал того, кто имеет знакомых в издательстве. И если бы даже такой человек нашелся, не факт, что он согласился помогать мне, девочке, возомнившей себя глашатаем нового, интересного, ранее не писанного. И чтобы не зависеть ни от кого, было принято решение получить образование и трудоустроиться в издательство. А уж там, заручившись дружбой и поддержкой редакторов, обеспечить гарантированные тиражи будущих произведений, публикация которых перевернет с ног на голову всю современную литературу! Ведь именно так я и представляла резонанс от моих «творений».

И вот теперь я осуществляю свою трудовую деятельность (уже больше пяти лет) на уважаемом предприятии, которое:

– отмечено несколькими престижными премиями;

– внесено в список, составленный Российской книжной палатой, в число ста крупнейших издательств;

– среди прочих издательств отличается жесткой дисциплиной среди сотрудников, которая, по мнению руководства, и является гарантией высокого качества работы возглавляемого ими коллектива;

– выпускает в год рекордное для нашей страны количество книжной продукции.

Правда, попыток выступить с предложением об издании книги с произведениями, написанными мной, я пока не делала. Всему свое время! За годы работы я успела зарекомендовать себя усердным, исполнительным, доброжелательным специалистом, умеющим находить общий язык с начальством и коллегами. Во всяком случае, так написано в моем личном деле. Надо еще немного повариться в этой «каше» для того, чтобы понять, что к чему, а также подтвердить свою состоятельность и преданность. И только тогда предложить свои произведения уже не в качестве «человека со стороны», коих огромное количество, а автора, который вполне заслужил право публиковаться в столь популярном издательстве годами безупречной службы на благо любимого предприятия, и доказавший, что имеет за душой нечто большее, чем просто умение усердно выполнять рутинные обязанности.

Одним словом, приглашение Тараса, помимо того, что было малоинтересно, еще и вносило сумятицу в рабочий распорядок. Если совсем честно, то и на сами похороны я пришла бы вряд ли. Подобные мероприятия нагоняли на меня хандру, навевали уныние, выбивали из душевного равновесия. Но Инка-активистка с таким остервенением созывала бывших питомцев проводить в последний путь почившую, что отказ автоматически приравнивался к предательству. Да и непосредственный начальник весьма кстати уехал на совещание с партнерами в другой регион. Получается, что никаких преград на моем пути в деле ответственной миссии всех оставшихся на этой бренной земле перед тем, кто свой путь уже прошел, не стояло.

И вот сейчас, когда все формальности мною соблюдены, долги розданы, обязательства выполнены, я хочу только одного – уехать отсюда поскорее. Я очень устала, меня беспрерывно тошнило, я хотела как можно скорее оказаться дома и залезть в ванну, смывая с себя кладбищенские запахи и пыль, которые, казалось, пропитали меня всю.

Но Тарас настаивал на моем присутствии, особенно напирая на тот факт, что его мама всегда с особенной теплотой вспоминала обо мне, как о самой любимой своей ученице. Этот факт оказался решающим, и я отправилась с небольшой горсткой особенно преданных друзей покойной на очередной ритуальный обряд, именуемый «поминки».

В конце, когда все слова были сказаны, кутья съедена, воспоминания исчерпаны, я, считая, что уж сейчас точно могу с чистым сердцем поставить точку в этой тягостной церемонии, направилась к Тарасу, чтобы еще раз высказать ему соболезнования и распрощаться.

– Уже уходите? – спросил меня он.

– Да, пойду. Всего Вам хорошего, держитесь, крепитесь и помните, что для своей мамы вы были самой большой радостью в жизни.