Не верь глазам своим (СИ)

Лайла знала, что Никки сильный и выносливый, он для своего четвёртого десятка выглядел сногсшибательно. Поджарый, подтянутый, жилистый, он был склеен совсем из другого теста, нежели Генри. Его сила была не очевидна, но ее сложно было не распознать, если знать, куда смотреть. Однако на себе девушка никогда её так не ощущала. Его ладони так сильно сжали её талию, что Лайла едва не задохнулась. Только сейчас она поняла, насколько бережно и аккуратно придерживал её Николя в танце буквально несколькими пальчиками, боясь прикоснуться всей ладонью. Теперь мужчина не сдерживал себя. Одна его рука переместилась на затылок, вторая ближе к центру спины, но сила давления была той же — он вжимал в себя её тело, яростно отвечая на поцелуй, перехватывая инициативу, завладевая её языком.

Лайле нравилось. Нравилась новизна ощущений, нравилась сила и опытность, нравились жёсткие поцелуи и руки. Нравилось чувствовать себя настолько желанной. Нравилось, что она почти висела над землёй, вынужденная встать высоко на цыпочки, чтобы быть на одном уровне с его губами.

Она чуть царапала коготками затылок мужчины, растворяясь в довольстве, и не стала сдерживать стон, когда его ладонь спустилась под короткий замок платья, удерживающий его низко на бёдрах. Николя, касаясь кожи под одеждой, осознав, что на девушке нет белья, застыл, зажав её нижнюю губу между зубов. Лайла почувствовала его замешательство и не позволила остановиться. Она чуть приподняла ногу, насколько ей позволяла их близость, и надавила на уже более чем очевидное желание мужчины, потом её рука переместилась на его грудь и легонько оттолкнула к дивану, заставив сделать несколько шагов назад и сесть, увлекая её за собой. Она села верхом на его колени, снова вовлекая в поцелуй, отвлекая руками, губами, своими стонами, чтобы только не увидеть сомнения в его глазах. Когда от поцелуев уже покраснела нежная кожа на губах, а взгляд Николя стал совсем шальной и безумный, она встала, последними отрывая свои губы от его, игнорируя четко очерченное тонкой тканью достоинство, выдающееся во всех смыслах. Медленно подняв руки к шее, она погладила её, осознавая, как выгодно выглядит в вечернем свете, пробивающемся в огромные окна — солнце готовилось к закату, но ещё не покраснело, даря последние золотые лучи. Сияющая кожа приковала все внимание мужчины, и он даже не заметил, как девушка снова вскинула руки, чтобы одним движением развязать лямку. Он только резко втянул воздух, когда его взгляд не зацепился за вырез платья, а спустился ниже к обнаженной высокой аккуратной груди. Он рывком приподнялся со спинки, чтобы оказаться ближе, но не смел прикоснуться, только наблюдая шалыми глазами за тем, как Лайла ласкает себя, легонько сжимая соски, скользя пальцами по округлостям и поднимаясь к открытым ключицам.

— Хочешь сам? — шёпотом спросила девушка, и мужчина зарычал. Он обхватил её за талию и легко поднял над полом, поднялся сам и усадил на спинку дивана, переходящую в мягкий лежак. Провел руками по ногам, жадно касаясь кожи, залипнув на открывшемся в разрезе платья бедре, пока девушка расстегнула молнию, оставляя ткань лишь прикрывать самое откровенное. Опустив колено на сидение, Николя склонился и поцеловал её шею, неожиданно нежно и неловко. Он дрожал, и не смел убрать руки с её бедер, а Лайлу поглотило нетерпение. Она откинулась на локти, подтянув себя дальше на мягкий диван, оставив платье на самом краю. Отбросив его ножкой, она чуть шире развела колени:

— Иди ко мне…

Послышался ещё один надломленный стон, и Николя одним движением оказался на ней, вдавливая её в нежный шёлк, притираясь своим возбуждением, напряженно глядя в её глаза. Лайла упала под его весом, обхватив руками за спину, спускаясь ладонями за пояс брюк, поглаживая кожу у самых тазовых костей, надавливая пальцами вдоль позвоночника, посылая волну удовольствия по телу мужчины.

— Девочка моя, что же ты делаешь со мной… — он снова грубо и неистово целовал её, касаясь руками везде, где мог дотянуться, — Господи, Лайла!

— Будь со мной… — хрипло простонала она, выгибаясь под его ласки, сгорая от прикосновения голой грудью к его.

Мужчина опустил руку к влажному от её желания лону, и дерзкий, рваный крик почти оглушил его.

— Ещё!

Он закрыл её рот своим, вылизывая, выкусывая, выжигая изнутри, продолжая умелые ласки. Он был точен, рассчетлив в своих действиях, но совершенно безумен, накрывая её сосок губами, сжимая его и умирая от того, как Лайла бьётся в судорогах оргазма. Она была прекрасна и невыносимо далека сейчас, и это привело мужчину в чувства. Он убрал руку, а когда девушка положила свою ладонь на его горячий, болезненно эрегированный под одеждой член и прошептала «Никки…» сорванным голосом, его словно окатило ледяной водой.

— Что же ты творишь, любовь моя?.. — его буквально сдернуло с нее. Она непонимающе поднялась на локти, чтобы увидеть, как Николя наотмашь ударил бутылку с виски, сшибая её со стойки.