Не верь глазам своим (СИ)

Машина остановилась через минут двадцать у большого дома в пригороде, окруженного высоким забором. После того, как ворота открылись, они проехали еще метров двести, и девушка потянулась к ручке двери. Но открыть ее не успела, она распахнулась, и ей протянули руку. Выбравшись из авто, Клеман немного опешил, но времени играть в туриста не было, и он в два шага догнал «учительницу».

— Люси, нас не отвлекать. Чай потом. Мы будем заниматься… Наверное, сегодня лучше в моей комнате. — Женщина молча на все кивала, потом исчезла в неизвестном направлении.

Поднявшись на второй этаж и закрыв за собой плотные дубовые двери, Клеман, наконец, смог задать вопрос: — И как это понимать?

Девушка сдвинула брови, потом, видимо решив, что это не так уж и важно, ответила: — Никак. Охрана, дом, машина — это все папа. Он всегда на работе. А мама всегда на общественно полезных мероприятиях. Чаще всего не здесь. Поэтому считай, что дом мой. Итак, какая у Вас тема?

Клеман открыл учебник на главе, посмотрел, сколько ему придется прочитать, и с грустью и надеждой уставился на Катю. — И что, мы и, правда, будем заниматься историей? — Она подошла к нему, посмотрела на название главы.

— Садись на кресло, читать учебник мы точно не будем. Что ты вообще знаешь об этой странице в истории своей страны?

Клеман проблеял что-то банальное, известное даже пятилетке, что вызвало смех у новоиспеченной учительницы: — На самом деле ты знаешь намного больше. Просто никогда не придавал этому значения…

И она стала рассказывать о начале эпохи, о политике и политиках, периодически задавая вопросы и, на удивление самого ученика, получая правильные ответы. За неполный час она поведала ему интересную историю, полную занимательных и печальных фактов, значимых личностей с человеческими судьбами. Пожалуй, никогда еще беседа об истории не была настолько захватывающей. Клеман даже задавал вопросы, ответ на один из которых уже выходил за рамки изучаемой темы.

— Эту главу вы будете проходить через неделю. Не боишься испортить себе сюрприз? — Катя засмеялась и встала с кровати. — Ну, я тебя развлекла, да еще и с пользой. Теперь твоя очередь… — Парень напрягся. — Я буду говорить тебе мои предположения, а ты отвечать, права я, или нет. Итак, ты — девственник. — Смутившийся взгляд и кивок. — Твой первый поцелуй с девушкой был сегодня в столовой. — Пожимание плечами. — Поясняй.

— Мой первый осознанный поцелуй, наверное, да. Но не первый вообще. Жасмин меня поцеловала однажды ночью. Но она спала, и скорее всего, представляла себе не меня. Так что… Сама решай, как ответить на этот вопрос.

Теперь Катя кивнула. — Продолжим: ты меня стесняешься и немного боишься. — Опять пожимание плечами, но затем кивок. — Ты влюблен в лучшую подругу. Нет, на это можешь не отвечать — это не предположение, а факт. Ты уверен, что она — нет? — Уверенный кивок. — Потому что она так сказала? — Опять кивок. — Значит, она сама себя обманывает… — Вопросительный взгляд. — Это трудно объяснить… Она ведет себя так, будто вы женаты. Я ж говорю, трудно объяснить даже мне, а уж кому-то другому… Но, я подумаю над этим, и потом сделаю выкладки для тебя. — Клеман прервал ее.

— Почему у тебя нет парня? — вопрос был один из того миллиона, что он хотел задать с того самого момента, как девушка спасла его от «сезона охоты».

— Я избегаю личных привязанностей. Парень в традиционном смысле слова мне просто не нужен. А для секса заводить отношения со сверстниками просто невозможно. Вы еще такие дети…

— Как будто тебе лет на пятьдесят больше.

— Кареглазый, не сравнивай. Я переехала сюда год назад. А до этого жила в стране, где в 14 большинство детей уже думают, где бы подработать, не говоря уже о процессе взросления. Поэтому в мои 16 я была намного взрослее, чем ваши девочки, заканчивающие со мной BTS. Я многое видела и много знаю. Из того, что для вас будет от неприемлемого до преступного. И это последний наш разговор в этом русле. — Она подумала немного и продолжила. — Тем более, вроде как у меня есть парень… — И улыбнулась. Надо же, Клеману не показалось. Она и правда умеет улыбаться. Но эта улыбка была настоящей. Немного грустной, но настоящей. — А можно спросить, что это было в моле? Ты можешь не отвечать…

— У Жасмин есть парень. И она рассказывала, что у нее просто крышу сносит от него. Описывала их встречи и рассказывала о таких вещах, типа этой. И я, честно, сам не понял, с чего я это сделал. Но мне было проще так, чем…

— Бо-оже, — саркастичность вернулась к ней, как и острый язык, — да ты и правда смущаешься… И боишься меня, как черта. И все только-то из-за того, что не умеешь целоваться? Так, иди сюда. — Она похлопала рукой по кровати. — Да иди же сюда. Если мне притворяться твоей девушкой, то хотя бы удовольствие от этого я тоже должна получать, нет?