Не верь глазам своим (СИ)

— Ваша честь, это характеризует свидетеля, уличенную во лжи, и моего подзащитного, как заботливого мужа, если бы жена позвонила и сообщила бы ему о приступе, то он, вообще, бы не поехал на склад, отправив туда начальника службы безопасности.

— Голословное утверждение!

— Протестую, Ваша Честь! Подтвержденное несколькими звонками моего подзащитного жене с номера другого свидетеля: свой телефон он оставил в кабинете — он волновался о ее здоровье, но жена в это время была уже в больнице и не ответила на звонки.

— Суд постановил приобщить записи и материалы к делу!

— Ваша Честь, подозрения вызывает тот факт, что камеры наблюдения на офисном здании и на складе в тот день и в нужное нам время были отключены. По нашим расчетам времени выходит, что подозреваемый приехал на складскую территорию, пошел на склад, увидел его пустым, спросил у товароведа что случилось и не выслушав его объяснений стукнул его по голове монтировкой… неизвестно откуда взявшейся — запись эксперимента разложенного по минутам в деле имеется. Показания свидетеля, слышавшего ссору и видевшего момент убийства, вызывают сомнения… В виду многочисленных несоответствий, нарушений и сомнений, трактующихся в пользу обвиняемого, прошу, Ваша Честь, отправить дело на доследование!

Пока суд совещался и изучал материалы, Глеб смотрел на свою жену и понимал, что только для него она разыграла этот спектакль с переодеванием и ее преображением из скромницы-жены в жену-любовницу-секси. Она как бы говорила ему: «Смотри, Глебка, я все та же — твоя «сладкая конфетка», твоя ласковая киска! Только кошечка немного подросла, научилась выпускать коготки, страстно царапать спинку и стала вот такой секси-киской… Нравится тебе такая женушка?» и Глеб кивал головой, шептал одними губами «Люблю тебя!» и получал в ответ «Люблю тебя! Жду!»

— Суд постановил: дело возвратить на доследование!

Они выиграли еще время и постараются доказать невиновность Глеба!

22. Ирина

— Нам надо поговорить! — взял меня за локоть свекор и потянул к своей машине. — Ты должна меня выслушать!

— Простите, Илья Семенович, но наши с вами разговоры будут касаться только дел Глеба и вашего имущества! — предупредила и осторожно высвободила свой локоток. — Вчера, пока у нас с вами были доверительные отношения, у вас была возможность спокойно обсудить двойственную ситуацию, сложившуюся вокруг нас с вами, но вы посмеялись… надо мной! Впредь я намерена избегать двойственных ситуаций!

— У нас на плечах фирма Глеба! Или ты отказываешься на ней работать?

— Нет, не отказываюсь! А вот в состав вашей семьи со вчерашнего дня я не вхожу — место под плинтусом меня не устраивает.

— Ты не дослушала — ты главная для меня! — тихо выдохнул свекор, искоса поглядывая на стоявшего к ним спиной телохранителя.

Теперь настал очередь смеяться мне, и я рассмеялась ему в лицо.

— Опомнитесь, Илья Семенович! Вчера вы дали мне понять, что я не достойная жена вашего сына! Спасибо, за откровенность!

— Ты все не так поняла! Я говорил о том, что кто бы что не надумывал и не подозревал — это их трудности! Связь между нами невозможна!

— Это точно! Но невозможна не потому, что я не в вашем вкусе: вы предпочитаете грудастых и раскованных… А потому, что я люблю своего мужа, а вы его отец, и это было бы для него двойным предательством!

— Это была неудачная шутка! Чтобы разрядить обстановку, посмеяться вместе и серьезно поговорить!

— Моей честью и репутацией не шутят! Доверительного, сердечного отношения между нами больше нет — только деловое! Запомните это!

— Пусть будет так… пока ты не остынешь! Но жить ты будешь в моем доме, не смотря на всю двусмысленность ситуации, и это не обсуждается! Передвигаться только с водителем-охранником — это для твоей же безопасности.

Спорить не стала, но про себя усмехнулась, подумала: «Щас!» и приказала ехать к себе в коттедж.

Нашла коса на камень!

Даже не предполагала, что могу так жестко отстаивать свое право на самостоятельность!

Две недели «военных действий» со свекром пошли на пользу нам обоим — мы как-то «притерлись», постоянно находясь вместе — он начал слышать мои желания и возражения, я — отвечать на его звонки и обсуждать его предложения. Просто «Подписывай!» он мне уже не приказывал, и это меня очень радовало. Я многому научилась за это время: принимать решения (пусть даже не вполне самостоятельные), общению с людьми, абстрагироваться от ситуации и думать головой, не поддаваться эмоциям… по крайней мере на людях, хотя волновалась и за мужа, и за ребенка, который развивался вполне нормально и особых хлопот не доставлял.