Не вижу, не слышу, не чувствую боли (СИ)

- Все. Успокойся, - улыбнулся устало. Увидев это, Киллуа сдулся мгновенно, схватил чужую прохладную ладонь, сжимая обеими руками.

- Курапика, все в порядке? - обеспокоенно спросил.

- Да, просто очень много калорий сжег, - честно ответил Курута. Он уже все тарелки подчистил, но желудок упрямо продолжал изображать черную дыру, требующую добавки. - Думаю, на этом нам сейчас стоит остановиться, - мягко погладил чужие пальцы. - Ты принес кровь Гона?

- А, да конечно! - мальчишка достал несколько аккуратных склянок. - Он просил передать тебе привет, - улыбнулся уже гораздо более свободно, чем в начале встречи. Проблема была не решена, но обозначена, и она крылась не в самом Киллуа. Это заставляло его воспрянуть духом буквально. - Кстати, я в начале следующего года буду пересдавать экзамен на Хантера, - не удержался, чтобы не похвастаться и не распушить шерсть.

- Думаю, ты легко это сделаешь, - рассмеялся Курапика, прежде чем они попрощались и разошлись. Потом Финкс оттащил его буквально на руках, к месту, где они остановились на ночь - теперь Риодан постоянно передвигался, не задерживаясь дольше, нежели на сутки. Без обличительного рыка и пары подзатыльников тоже не обошлось, но встреча с другом стоила того. А кровь Гона, действительно стала для них ключом - они с Шалнарком и Фэйтаном смогли изменить ее, выделив ДНК отца мальчика, и используя его для подключения. Это, фактически, развязало им руки, самым сложным стало попасть к компьютерам, поддерживающим целостность системы.

Музыка бьется в теле, заставляя танцевать все быстрее и быстрее, пока не замирает внезапно на последней ноте, и Курапика вместе с ней. Сердце бьется лишь чуть учащенно, он купается в потоках чужой ауры, и, если честно - довольно плохо соображает из-за той же музыки. Фэйтан опасался этого - зажигательные ритмы почти гипнотизируют их младшего члена семьи. Но блондин берет себя в руки усилием воли, выпрямляется и грациозно поворачивается вокруг собственной оси, закутываясь снова в невесомые шелка. Вокруг звучит настоящий шквал аплодисментов, оглушая его сильнее выстрелов. Он держит на лице маску смущенной девушки-танцовщицы, а затем, в новом белом облаке исчезает - в данном случае, под сцену, меняясь местами со следующими выступающими. Те выглядят немного ошалело и так же загипнотизировано, как большинство мужчин в помещении. Многие из них, ждут девушку у выхода из-за кулис..., но она не появляется.

- Повеселился, принцесса? - Финкс подхватывает на руки "танцовщицу". От кожи мальчишки остро и пряно пахнет хной, которой они замаскировали золотые рисунки, слишком сильно привлекающие внимание. Мужчина мимоходом отмечает, что, если Курапика и в дальнейшем будет одевать такие открывающие вещи, нужно будет намекнуть боссу поставить татуировку паука там, где ее сложнее всего заметить. Курута же смеется тихо, обхватывая чужую шею тонкими руками. В нем все еще звучит недавняя мелодия, извлеченная из плеера Мачи, каким бы странным это не казалось. То, что обычно девушка довольно мрачно и нелюдимо выглядит, не означает, что ей чужды подобные вещи. А Финкс, подивившийся зажигательному треку в чужой коллекции вслух и, как обычно, со скабрезностью, получил знатно по голове маленькой, но тяжелой ручкой.

- У нас все получилось? - голубые глаза горят драгоценными огнями, сияют изнутри. Финкс фыркает в ответ, стягивает опостылевшую за вечер бабочку и выкидывает ее в ближайшее окно, идя быстро по техническим помещениям уже вне зала.

- Можешь не сомневаться, - они вываливаются в душную жаркую рождественскую ночь, лишенную в этом часовом поясе снега, где их ждут остальные. Шалнарк буквально светится от хорошо проделанной работы, Фэйтан уж содрал с себя пиджак и точно так же, как Финкс, избавился от бабочки, а девушки просто смеются над чем-то.

- Это нужно отметить, думаю, перед последним рывком, - выдал ценную идею Усилитель и остальные поддержали его дружным гулом голосов. Курапику на землю он ставить даже не подумал - танцевать тому пришлось без компрессионных чулок, и Фэйтан заранее предупредил, чтобы Финкс не смел, позволять мальчишке перенапрягаться после выступления, до того, как он сам его осмотрит. Вдруг, Курута напрягся у него на руках, и все замерли, внимательно смотря на младшего Паука. Он развернул лицо резко в сторону темноты переулка, где даже члены Риодана ничего не почувствовали до этого.

- Выходи, - произнес негромко, но опасно, разом теряя улыбку и веселье. Сейчас он вдруг показался до жути похожим на Куроро - властный, жесткий и обходительно-лживый. В ответ на его слова темнота дрогнула, выпуская из себя молодого мужчину - высокого, состоящего, словно из одних углов и жил, в узкой обтягивающей одежде из кожи, и свободной тканевой накидке на плечах. Короткие черные волосы лежали легкой волной, их кончики тянулись в темноту за его спиной, будто не физические - дымка и тьма. Во мраке горели лишь голубые яркие глаза - точно такие же кристаллы, как и у Курапики, лишь на несколько тонов ближе к бирюзовому.