Не вижу, не слышу, не чувствую боли (СИ)

- Привет, - выдыхает Курута, и его безымянное еще дитя опускается сверху, сжимает в осторожных объятьях, едва ощутимых, невесомых, как он сам. Вдвоем им тепло, холод ночи отступает, а боль стихает до приемлемого минимума. Блондин гладит черные, как смоль, волосы, осторожно, касается то чужой макушки, то выступающей цепочки острых позвонков. Он, черт побери, ничего не помнит, но точно знает, что с ним. В старинных рукописях о Древних, о Предтечах, есть несколько пояснений... Все Мастера - существа уже вставшие на путь подготовки себя к изменениям. Они отправляются по этой дороге, понимая, что в конце будут уже совсем не теми, кем являлись раньше. Иное зрение и чувства, другое строение тела, новые способности, слабости. В том числе, тех, кто может добраться до превращения, не так уж много. Как считали древние мудрецы, адепты культа, породившие на свет предков Мастера Саргатаноса и его самого - жизненная энергия, что окружает их, не видит разницы в мужчинах и женщинах. И те, и другие - лишь ее производные, проводники воли, принявшие причудливые очертания в земной плоти. А, следовательно, и тем, и другим, она одинаково дарит возможность породить новую жизнь, поддерживая циркуляцию ауры в мире. Курапика может не помнить самого процесса зачатия, что бы не случилось с его головой, однако это не отменит факта, что он переспал с мужчиной и теперь, сам носит в себе огонек нового рождения. Без разницы даже, кем был тот мужчина - судя по измененному зрению, тело Курута уже перестраивается чтобы его будущее дитя так же родилось не человеком. Оно уже имеет ауру, может управлять ею, пусть это и крохи по сравнению с запасом самого парня. Но эти крохи спасли их от опасности, душа ребенка пробудилась - такие случаи были зафиксированы не единожды. После рождения, малыш не будет помнить ничего, до определенного возраста, а потом воспоминания проснутся в нем. И все же, так странно. Эта ситуация должна пугать, но внутри только сжимается все тепло, и он не может ощущать ничего кроме радости. У него есть семья - самая настоящая, только его.

- Тебе нужно отдохнуть тоже, - шепчет не громко Курапика, в последний раз прикасаясь осторожно к тонкой спине, ровно там, где движется знак паука на чужом теле. В этом символе есть нечто неуловимо-знакомое, близкое, однако, та дорога приводит лишь к еще одному блоку, за которым спрятаны наверняка важные события из его жизни. Мальчишка поднимает голову, глядя на родителя невыносимо сонно, устало. Его вымотало нещадно подобным выходом. Хорошо, что дети Предтеч, имеют в утробе уникальную способность поглощать чужую ауру в случае опасности, или истощения. Потом, это умение пропадает, сменяясь с возрастом на индивидуальную технику. Но сейчас, при малейшем признаке опасности, ребенок мгновенно иссушит окружающую среду, спасая себя и Курута.

- Я не хочу, - упрямо произносит мальчишка, тычется носом в чужую шею, оптом проводит губами по щеке, наверх - к скуле. - Где папа? - бормочет недовольно, жалобно. Он может разговаривать и делать что-то, опираясь на нервную систему Курапики, на его способности к мышлению, но тот бесконечно устал, его мысли путаются и, следом за этим, он не дает связно думать ребенку.

- Извини, - качнул головой парень осторожно. - Я совсем его не помню. Кто-то хорошо поработал в моей голове. - Выдохнул, прижимая теснее сына к себе. Если тот считает себя именно мальчиком - значит им и родится.

- Я помню, - тонкие руки оплетают родителя не хуже лапок паука, пальцы вцепляются крепко в кожу, оставляя полулунные следы от острых ноготков. - Он высокий. И красивый. Самый лучший, - чужая голова опускается на грудь Курута. Гибкое тело медленно истаивает, пропадает, как и второй слой ауры. Курапике снова быстро становится холодно, но теперь, он точно знает, что выберется. Не ради себя, так ради этого странного нежданного, но от того, не менее желанного чуда. Парень сворачивается клубком. Ему отчаянно хочется вспомнить мужчину, чьего ребенка он носит внутри себя, и, проваливаясь в небытие, парень словно видит темные, как небо перед штормом, глаза. Через какое-то время, когда блондин окончательно потерял сознание, в пещеру скользит невысокая тень. Старик, настолько сухой и древний, что его тело скрючилось, сморщилось, будто сушеный фрукт. Он прибыл по сообщению Абенгаге, о том, что тот нашел идеального почти-Древнего, и собирается украсть его у Гений Риодан. Ради этого, мужчина полностью закрыл свою часть поместья от родичей, готовясь принять ценный груз, сорвал наследника с миссии и отправился на место встречи, обозначенное изгоняющим Нен специалистом.