Не вместо

— Пусти! — рычит Шерил.

— Прости, Звездочка. — Я теснее прижимаю ее к своей груди, не в силах изгнать из памяти тот взгляд, которым она смотрела на нас с Лейси на улице, у дома, сидя в машине. Когда думала, что никто не видит. Эту болезненную обреченность вкупе с решимостью пожертвовать всем, чем угодно, ради цели. — Шерри.

Она безжизненно замирает в моих ладонях, как статуэтка. Такая же красивая, такая же несгибаемая.

— Пожалуйста, не вынуждай меня это делать. Отступись. Мы оба понимаем, каков единственный способ заставить Лейси заговорить, и… я не хочу этого, не заставляй меня с ней спать. Ты не сможешь этого простить мне, Шерри, несмотря ни на что. Я тебя знаю. И я сделаю для тебя все, что угодно, все, что скажешь, но, прошу тебя, не заставляй. Это будет наш с тобой конец еще до того, как «мы» начнемся. А я знаю, что между нами может быть что-то невозможно классное. Лучше любого наркотика. Ты ни о чем никогда не пожалеешь. Просто выбери наконец-то не брата, а себя.

Я разворачиваю ее к себе, опускаю пальцы на застежку ее юбки, готовый в любой момент расстегнуть, разорвать. У меня есть сложности с пониманием нормальных отношений с девчонками, и это единственный известный мне способ, который работает безотказно. И с Шерил тоже.

Шер поднимает на меня беспомощный взгляд и признается:

— Я не знаю как. Я, кажется, немножко забыла, как жить ради себя.

— Я могу легко тебе это напомнить. Сейчас ты отключишь телефон.

Я говорю это. Завороженно глядя на меня, Шер поднимает аппарат и нажимает на кнопку, принимая правила игры.

— Потом мы займемся сексом.

Молния с чирканьем едет вниз. Под моими руками ткань соскальзывает с бедер Звездочки. Она шумно втягивает воздух. Цепляется пальцами за мои плечи.

— Потом будем до бесконечности плавать в бассейне.

Ее затуманенный взгляд подсказывает, что она целиком и полностью моя сейчас. Мне хочется закинуть ее на себя, почувствовать ее бедра, сжимающие мои. Это самое восхитительное ощущение на свете. Но я нечеловеческими усилиями заставляю себя сдержаться, насколько это возможно.

— Наедимся какой-нибудь вкусной гадости.

Я обхватываю ладонью ее затылок, разворачиваю к себе горящие, готовые для поцелуя губы.

— И снова займемся сексом.

Улыбаюсь от вида ранок, которые оставили на них недавние долгие ласки.

— А потом завалимся спать. И только после этого, завтра, на свежую голову решим, что тебе делать со всем этим дерьмом. В этот дом не ворвутся твои родители, Майлз и даже Джеймс. Здесь никто тебя не обидит. И люди, оставшиеся за пределами этого дома, могут катиться лесом, обрывать провода, носиться по всей Калифорнии, тебя разыскивая. Одна маленькая пауза, чтобы стало легче. Так тоже можно, Звездочка.

И только потом я ее целую. Накрывает в один момент. Ее вкус, запах, гибкое горячее тело. Она подается ко мне вся. Прогибается, прижимаясь грудью, бедрами. Пальцами я забираюсь под ее рубашку, прижимаю к себе еще сильнее, балдея от ощущения бархатной кожи под пальцами. Голова плывет. Сознание подкидывает совершенно безумные картинки. Достаточно толкнуть ее назад, в кресло, развернуть лицом к спинке. Или даже нет. На полу, на диване, на кухонном столе, лестнице… Она мне все позволит. В этом я уверен. Но мне нужна Шерил не только сегодня, и я не хочу ее напугать. Хватает того, что я каждый раз по итогу вколачиваюсь в ее тело как безумный, вырывая у нее мольбы и стоны, от воспоминаний о которых она потом краснеет.

Я подхватываю ее под бедра, закидывая на руки. Знакомо дурея от прикосновения ее бедер. Ругаю себя, что не сорвал с Шерил рубашку и не чувствую ее так близко, как хочется. Я тащу ее по лестнице наверх с поразительной скоростью. Потому что ни одна девчонка на самом деле не весит как перышко. Это враки тех, кто мечтает выставить себя героем. Но героизм, вообще-то, в том, чтобы драгоценную ношу доставить в целости и сохранности.

Где-то посреди пролета я останавливаюсь, чтобы сорвать с себя футболку. Мне нужно почувствовать прикосновение ее кожи. Подумав, там же оставляю ее рубашку. И цежу ругательства сквозь зубы. От близости Шер натурально сносит крышу. Я прижимаю ее к стене, целую шею, грудь. Наслаждаюсь каждым стоном. Невольно трусь о ее все еще сомкнутые вокруг моих бедра. Готов забыть обо всем на свете от одного ее темнеющего взгляда. Она царапает мне спину, запрокидывает голову, подставляясь под губы. И стонет мое имя. Чертова спальня, вот почему их принято делать на втором этаже?

То, что мы все-таки вваливаемся в ее двери, равносильно некоему чуду. Я швыряю Шер на кровать, припадаю губами к ее груди. Она выгибается дугой над кроватью, навстречу моим губам. Стонет, тянет за волосы ближе. Нет, увы, на такие подвиги у меня не хватает самоконтроля. Поднимаясь над ней на коленях, я расстегиваю джинсы. Впору сдохнуть от одного взгляда, которым она меня окидывает в этот момент. Смачно выругавшись, я шарю по карманам в поисках резинки.

— Меня бесит, со сколькими ты девчонками вот так… — неожиданно признается она.