Не вошедшие в рай, или Поющие в терновнике

Работа над фильмом, в котором снималась Джас, близилась к завершению. По графику до конца съемок оставалось все лишь несколько дней, а дел еще был непочатый край. В последние съемочные дни Мэйджер установил на площадке жесткую дисциплину. Все вымотались так, что мысль о том, что съемки скоро закончатся, вызывала огромную радость. Относилось это ко всем: и к актерами, и к съемочной группе. Джастина, которая во время своего неожиданного отпуска успела отдохнуть и расслабиться, с трудом втянулась в этот жесткий ритм. В первые дни после возвращения в Америку, она по вечерам едва находила в себе силы, чтобы добраться до дома, и буквально валилась с ног от усталости. Однако старые привычки сослужили ей неплохую службу. Через день Джас уже вполне освоилась с графиком и была едва ли не единственной, за исключением Мэйджера, кто еще получал удовольствие от работы. Остальные лишь с большим нетерпением мечтали об отпуске. Премьера фильма должна была состояться лишь через два месяца, но Джастине казалось, что уже сейчас вся Америка бредит этим фильмом. Как сказал когда-то Мейджер, главное — реклама. Административная группа и нанятые инвесторами агенты по рекламе сделали свое дело. Вокруг премьеры Джесса Мейджера была раздута такая шумиха, что не проходило и дня, чтобы в какой-нибудь из многочисленных газет — от крупнейших колоссов до бульварных листков — не появлялась статья о фильме и оптимистические прогнозы критиков. Билеты на будущую премьеру шли по цене шестьдесят долларов и раскупались с молниеносной быстротой. Джастина всегда удивлялась тому, насколько хорошо поставлено в Штатах рекламное дело. Еще в начале съемок, когда работа только начиналась, вокруг нее устроили целую рекламную кампанию, начав, как и обещал в первом разговоре Джесс, лепить из нее «звезду». Ведь здесь ее практически никто не знал, и нужно было приложить массу стараний и вложить огромные деньги в то, чтобы убедить американского зрителя, да и критиков тоже, в том, что перед ними действительно великая актриса, «звезда». Джесс за это время множество раз организовывал для нее встречи с журналистами, где по его просьбе, даже настоянию, ей приходилось много позировать, пока они с азартом щелкали своими фотоаппаратами. Было еще несколько так называемых «встреч со зрителями» на телевидении. И уверенность Джесса в силе рекламы подтвердилась. Джастину даже стали узнавать на улицах, что и в самом деле удивляло. Ведь никто из этих людей ни разу в жизни не видел ее на экране. Она с большим удовольствием и нетерпением ожидала премьеры, собиралась пригласить мужа и своих дочерей. Возможно, даже кто-нибудь из Дрохеды осмелится отправиться так далеко от дома по такому случаю. Джас представляла, как будут рады ее родные успеху фильма, в котором снималась их Джас, и ее личному успеху, в котором, как уверил ее на днях Мейджер, сомневаться вовсе не приходилось. А у Лиона снова будет повод, чтобы гордиться своей женой. Ведь говоря по совести, этот фильм был последним шансом Джас на актерскую карьеру. Даже в либеральной Европе начинающие актеры ее возраста никому не интересны, что уж говорить о Голливуде. Работа же Мейджера открывала Джастине путь в кино и на крупнейшие сцены мира. Он был началом волшебной дороги в Страну Чудес, Фабрику Грез Голливуд. Разве можно не радоваться такому случаю? За несколько дней до премьеры Джастина отправила Элен, Лиону и родственникам в Дрохеду пригласительные телеграммы, в которых сообщала о дате события и о том, что билеты на самолет уже заказаны, а номера в «Ле Эско- фиер» ждут своих гостей. Она очень просила всех приехать. Джастине хотелось, чтобы семья могла разделить с ней триумф. Лион, позвонив ей, когда получил телеграмму, сказал: — Джас, милая, я поздравляю тебя. — Спасибо, Лион. Я жду тебя на премьеру. — Конечно. Непременно буду. В момент такого триумфа я обязательно должен быть рядом со своей любимой женой. Может быть, — смеясь добавил он, и меня как-то коснется лучик твоей славы? — А тебя разве еще не утомила своя, Ливень? — Нет, что ты. У нас с этой дамой взаимная любовь. Джастина улыбнулась: — Когда тебя ждать? — Думаю, прилечу накануне, нужно закончить кое-какие дела. Хотя, конечно, с радостью присоединился бы к тебе и пораньше. — Жду тебя, дорогой. Я очень скучаю, Лион. — Я тоже, милая. Люблю тебя, — и попрощавшись, Лион повесил трубку. Звонок из Дрохеды очень порадовал Джастину. Хотя, конечно, и не все смогут приехать, но гости будут и оттуда. Мэри и Джимс выразили горячее желание поздравить Джастину лично. Мэри очень радовалась за подругу и непременно желала увидеть ее новую работу. — Очень интересно посмотреть. Не только взглядом родственницы, но и взглядом какого- никакого, а профессионала, — сказала она. Джас очень пожалела, что не сможет приехать мама. Мэгги сказала, что она уже слишком стара для того, чтобы предпринимать подобные путешествия. Лишь Элен ответила ей, что безумно рада за мать и все они горячо поздравляют ее, но приехать, к сожалению, никак не смогут. — Мамочка, у меня тоже сейчас горячий период. Очень неудачно совпало, но двумя днями раньше у меня должна открыться выставка. Поэтому совершенно нет ни минутки свободной. — Конечно, милая, — ответила Джастина, хотя и чувствовалось, что она очень расстроилась. — Я прекрасно понимаю. Эта выставка, конечно же, очень важна для тебя. — Да, мам. Думаю, от того, как она пройдет,какое произведет впечатление на публику и критику, будет зависеть моя дальнейшая творческая карьера. Но как только я с ней разделаюсь, мы непременно навестим тебя. Она закрывается на следующий день после премьеры, так что, наверное, нам не имеет смысла ехать в Голливуд. О твоем успехе наверняка будут кричать все газеты, а увидимся, скорее всего, в Бонне. — Хорошо, — согласилась Джастина. — Ну, а как там Льюис? Как Жак? — Жак учится, делает большие успехи и очень радует нас с Льюисом. А мой замечательный муж сейчас вовсю готовится критиковать мои работы. Ему везет. Он сдаст свою статью еще до того, как откроется выставка, и опередит всех. А вообще, художественный критик в мужьях у художницы — это нонсенс какой-то. Честно сказать, я страшно волнуюсь. Даже Льюиса стала бояться. Ведь он сейчас для меня больше критик, чем муж. Хотя сам он говорит, что прекрасно сумеет совместить обе этих должности. — Ну, что же, девочка моя, я рада за тебя. Желаю тебе успеха. — И тебе удачи, мамочка. Поздравляю тебя. Все газеты пишут, какой великолепный фильм получился и как прекрасна в нем ты. Подожди... Где это? А, вот. Слушай: «Новый шедевр Джесса Мейджера!» Неплохо? — Ну, конечно. Они, даже не видев фильма, все уже прекрасно знают. — Им виднее. — Разумеется. Иначе эти парни не были бы голливудскими критиками. Они очень нежно попрощались. Джас чуть не прослезилась от радости, что у них с Элен, наконец-то, после долгих лет сухого общения установились добрые, дружеские отношения. Барбаре же она решила отправить приглашение попозже. У девочки, если судить по ее письмам, слишком много работы. Карьера Барбары стремительно идет в гору. Пусть работает спокойно. А приехать успеет, ведь она, слава богу, не так далеко, как остальные.