Не возвращайся

Ускоряет ритм внутри, а сам мне в глаза смотрит своими светло-голубыми, прозрачно-безумными, а по вискам капельки пота катятся. И я пытаюсь удержать этот взгляд, не потерять и не отпустить вместе с хаотичными движениями бедрами навстречу его пальцам. Боже! Как же я их хотела в себе почувствовать. Они всегда точно знали, как заставить меня извиваться от наслаждения.

– Хочу тебя, чувствуешь, как сильно хочу, Снежинкааа? Пальцами, языком, членом. По-всякому. На части разорвать от голода. Меня трясет по тебе.

Боже! Говори! Только не замолкай. Я голос твой этот хриплый так давно не слышала. Он с ума меня сводит, любимый… он меня на части разрывает. Говориии. Не останавливайся и говори.

– Любить и грязно трахать. С первой секунды, как увидел. Нежно любить, – толчки все сильнее и сильнее, и я, кусая губы, бьюсь головой о железные полки, – и очень грязно иметь. Вот так… дааа. Не закрывай глаза. На меня смотри. Видеть хочу. Слышишь? Не смей их закрывать!

Не слышала от него раньше… или слышала когда-то и уже не помню. Это у меня амнезия, потому что мне никогда не было так… так хорошо. Так адски невыносимо хорошо с ним. И волнами накатывает разрушительно мощное от затылка по позвоночнику вниз, туда, где его пальцы скользят внутри моего тела так умело.

Никогда не видела его таким. Невменяемым. Диким. Он почти не контролирует себя. Вгрызается в мой рот. Не целует, нет. Он пожирает его, И от одной мысли, что он настолько голоден по мне, сводит скулы, трясет, подбрасывает. Извиваюсь в его руках от нетерпения, от бешеной жажды отдаться. Позволить что угодно. Я так долго скучала. Я так долго не чувствовала прикосновения его рук к своему телу. Господи, как же я тосковала по нему. Как мне его не хватало. До такого невыносимого отчаяния, что сейчас стало наплевать на все. Пусть ненадолго. Пусть вот такой бешеной вспышкой… но ощутить себя снова живой. Снова его женщиной.

Лихорадочно вытаскиваю его рубашку из штанов, срывая в нетерпении пуговицы, скользя дрожащими ладонями по сильной груди и всхлипывая от удовольствия прикасаться к нему снова. Чувствовать его всего. Сейчас. Всем телом, иначе я умру. Это агония. Голодная, жестокая, безжалостная агония по его рукам, губам, ласкам, сексу. И я сама не знаю, чего хочу. Наверное, чтобы отпустил голод. Этот невыносимый жестокий голод... и в тот же момент, чтобы никогда не заканчивался. Потому что потом наступит разочарование и боль. Потому что для меня все это значит намного больше, чем для него.

Сжимает все мое тело. Везде. Сильно. До синяков. Даааааа.... не стону, кричу. От каждого прикосновения вздрагивая, как от удара током.

Он сводит с ума ласками. Слишком уверенными и умелыми, чтобы не начать выть от удовольствия, впиваясь пальцами в его спину, под рубашкой, оставляя на ней полосы от ногтей, прогибаясь, подставляясь под его ласки. О Божеее... дааа.... взвиться от наслаждения, когда сжал пульсирующий клитор, растирая подушечками пальцев так сильно, что из глаз слезы брызгают, и снова таранит меня пальцами, и я кричу от чувствительности... от ощущения каждой фаланги внутри и кольца обручального... от яростных быстрых движений.

Его имя с таким банальным "пожалуйста..." бессвязно, пошло, с гортанными криками. Все выше срывающимся голосом и задыхаясь... на тех нотах, которые дрожат, приближая к бешеному взрыву.

И закричать, срывая голос, сотрясаясь в болезненных спазмах наслаждения, сжимаясь вокруг его пальцев, пульсируя под его губами, которыми ловит мои крики. Извиваюсь, хватая воздух широко открытым ртом. Больно... От наслаждения зверски больно.

Так четко и безошибочно улавливает ритм моего сумасшествия, вытащил пальцы, подхватил мою ногу под колено и одним ударом наполнил собой, прижимаясь лбом к моему лбу. Наконец-то ворвался членом, и все тело выгнулось, принимая его так глубоко, что, кажется, разорвусь на части... и он рвет. Не жалея ни на секунду, кусая соски через материю, а я подставляю их под его губы, стону, как животное, закатывая глаза, срываясь на грязные просьбы, на пошлые слова, которым никогда раньше не было места между нами даже в сексе.

Кирилл двигается еще сильнее, стонет в унисон мне, и от его стонов меня лихорадит ознобом. Обжигает до мяса его дыханием. Я чувствую, как он твердеет внутри. Каменный, тяжелый, безжалостный. Ведет нас обоих еще выше.

Резко, хаотично. Смотрю на него, заливаясь слезами от эмоций нестерпимо-острых... но уже не могу требовать отпустить... вырываться – да, царапаться, кричать и рыдать... но уже не попросить отпустить... И еще один оргазм... огненный, как смерч, выжигает все внутри. Сильно сжимаю его член мышцами лона, больно сжимаю...Знаю, он ощущает каждую мою судорогу, потому что рычит со мной вместе, а я опять кричу его имя, а может быть, шепчу.