Не возвращайся

Я ждала их у окна. Долго. Наверное, все это время я простояла, прижавшись лицом к стеклу, застыла и задубела от холода и страха. Вдруг приедет и…все, и на этом все мое счастье взорвется, как мыльный пузырь. Мне постоянно было страшно именно поэтому узнать, что Сергей это…это подделка, и потерять его навсегда. Потерять вновь обретенную радость, смысл жизни, отца для Антошки и попросту причину вставать утром и улыбаться. Боже, как давно я не улыбалась с утра. А ведь это так важно – открыть глаза, потянуться и ощутить, как дышишь полной грудью, потому что рядом, совсем рядом твое счастье.

Пока выходили из машины, я губы до крови искусала. На первый взгляд все хорошо. Он сумку из багажника достал, маме выйти помог…Скорее, догадываюсь, чем вижу – мама рассматривает машину и задает вопросы – откуда такая роскошь. Он что-то отвечает, и я вся сжалась, вся скукожилась в ожидании ссоры. Мама все это время тихо ненавидела даже мертвого Сергея за то, что тот нас с долгами оставил, и никогда ничего хорошего о нем не сказала, даже поминала с упреками и злостью.

– Мог бы о жене подумать. О ком-то кроме себя любимого. В войнушки он игрался. На всех и на все насрать ему, Катя. Только о себе и думал.

Вот и сейчас вполне могли повздорить еще в машине….но…мне кажется или у меня галлюцинации – мама улыбается, нет, она смеется. Сергей несет ее сумку, предложил опереться о его локоть на подъездной дорожке, где очень скользко, и она с явным удовольствием воспользовалась помощью. Мне стало полегче, и я выдохнула. Шумно и резко, как делают после большого глотка водки.

– Тише, Тошка спит! Шикнула, открывая дверь, впуская маму и целуя ее в обе щеки, поглядывая довольным взглядом на Сергея, который повесил дубленку тещи в шкаф и принялся снимать куртку.

– А я тортик привезла Киевский. Давайте чаю попьем и спать, а то с дороги голодная. В поезде почти ничего не ела. Только на Тоныча взгляну одним глазком.

Прокралась к спальне, а Сергей тем временем меня сцапал и успел прихватить за ягодицы, и шепнуть на ухо, что ему сегодня было мало. Мама вернулась как раз тогда, когда он жадно поцеловал меня в шею, и я не успела его отпихнуть.

– Ладно, вы пока чай ставьте, а я в душ. Замерз, пока по перрону шастал.

***

– И…что скажешь, мам?

– А что скажу. Вернулся и вроде уже не такой мудачеЛЛо, каким был.

– Мама!

– Что мама? Ну был ведь козлом, что ты споришь. А сейчас вроде ничего, и смотрит на тебя, как кот на масло. Раньше так не смотрел. Я мать, мне все видно.

Говорит и тортик аккуратно разрезает на кусочки.

– Ааа…тебе не показалось, что это…ну что это не он?

– В смысле?

– В прямом, – прошептала я и включила воду в кране посильнее, – ну, что это не Сергей, а кто-то другой!

– Ты в своем уме? Как это не Сергей?

– Ну…не знаю. Мне иногда моментами кажется, что не он это, что…похож, да, но не он.

– Ты, мать…того, попринимай валерианочки. Когда кажется – креститься надо.

Вдруг зазвонил мой сотовый. Так поздно? Кто бы это мог быть? На дисплей взглянула и вздрогнула – Денис. Выдохнула и ответила.

– Да, привет.

– Привет. – хмуро поздоровался.

– Чего ты так поздно?

– Ну ты ж не спишь. Свет горит, я вижу. Я здесь внизу. Выйди – поговорим.

Стало не по себе, я на маму взглянула и тихо ответила.

– Давай завтра. Давай договоримся днем и встретимся и…

– Нет. Я ждал. Правда, ждал сколько дней, а от тебя ни слова. Это…неправильно. Я поговорить хочу, понять. Я же человек, в конце концов. Выйди и поговорим, Катя. Так с людьми не поступают!

– Хорошо…хорошо, я выйду. Только ненадолго.

Глянула на дверь ванной, схватила куртку и вышла в коридор, вызвала лифт, когда он подъехал, меня мягко отшвырнули в сторону.

– Домой пошла. Я сам с ним поговорю.

– Сергей!

– Домой, я сказал!

– Не надо!

Наши взгляды встретились, и мне стало не по себе.

– Я сказал – ты делаешь. Домой. И не сметь выходить. С сыном сиди и маму чаем пои. Нечего объяснять никому. Я сам объясню, если он тупой, не понимает, что твой муж вернулся, придется ему этот момент популярно объяснить.

– Сергей…только не бей его, прошу.

– Посмотрим, если не напросится, не буду.

Потом вдруг привлек к себе и сильно в губы поцеловал.

– Моя ты. И твоему хахалю пора это уяснить.

Я тут же к окну обратно бросилась. Мама со мной.

– Что такое? Это Денис? Твой, как ненормальный, с душа выскочил, на мокрое тело натянул свитер, волосы мокрые. Я говорю, что простудится, он меня и не слышит. Ревнивый чертяка.