Не возвращайся

Сама нашла его губы губами, но поцеловать не успела. В окно постучали, и мы отпрянули друг от друга. Я увидела взволнованное лицо Ларки.

— Тошка с вами?

— Нет! — ответила я и вся похолодела.

— Я с соседкой говорила, и дверь была приоткрыта, а когда вернулась, Антона не оказалось дома…

Глава 17

Его нашла не я. Как не старалась, как не кричала во все горло его имя, как не падала, поскальзываясь на замерзших дорожках. Он ко мне не выходил.

А Сергею отозвался. Сидел на крыше подъезда, свесив ноги. Как только забрался туда, никто не знает. Дом старый, хрущевка, с козырьком и бетонными узорами с левой стороны, на которые можно взобраться, как на ступени.

Муж даже не побежал, как я, искать за домом, между машинами. Он оглядывался по сторонам и пробежался по всему подъезду сверху до низу, а когда вышел, громко крикнул:

— Антон Сергеич, я знаю, что ты где-то здесь! Отзовись, не то уши надеру!

— Пап.

Мы это услышали оба и вместе подняли головы. Я чуть не разрыдалась от радости, а Сергей усмехнулся и руки вверх протянул.

— Прыгай — я поймаю.

А ведь наш сын всегда высоты боялся, то, что он залез на козырек, уже было чем-то из ряда вон. Даже не знаю, зачем он это сделал. Почему именно там спрятался. Да он и не прятался. Просто залез туда и смотрел, как мы его ищем.

— Он высоты боится… — тихо сказала мужу, но тот на меня внимание не обратил.

— Прыгай, малой. Я ловлю. Папка свое сокровище не упустит. Так что давай. На раз-два-три. Раз! Два! И… трииии!

Я зажмурилась, когда Антошка спрыгнул прямо в руки Сергея и крепко обнял его за шею.

— Умница! Ты смелый герой!

На полном серьезе заявил Сергей, а потом вполне серьезно спросил.

— Зачем туда залез? Было страшно?

Кивнул… О БОЖЕ! ОН КИВНУЛ! Это… это невероятно… это что-то совершенно сумасшедшее. Это же поддержание диалога, это полноценный ответ на вопрос. С ума сойти.

— Домой…

Сказал очень отчетливо и посмотрел Сергею прямо в глаза.

А я то на Ларку смотрю, то на сына. И не могу. Мне хорошо и плохо одновременно. Хочется закричать, но голос отнялся. Это же первые слова моего сына. За долгие годы лечения, тренировок, ожидания и отчаяния.

— Ну домой, значит домой. Да, Кать. Едем домой?

Спросил у меня и улыбнулся так искренне, так душевно. Я не смогла ответить нет. Снова посмотрела на Ларку, и та ободряюще мне кивнула.

— Да, едем домой.

***

Едва я успела уложить Антошку спать и хотела незаметно проскользнуть в ванну, как мне преградили дорогу.

— Домой — это значит ко мне… Или я неправильно тебя понял.

Приблизился вплотную, а я хотела попятиться назад, но не смогла, так как наткнулась на стену и впилась пальцами в полотенце, а он притянул меня к себе за шиворот и склонился ко мне.

— Значит ко мне! А если ко мне… то я слишком голоден, чтобы о чем-то тебя спрашивать… я хочу тебя трахать. До безумия, до сумасшествия хочу тебя отыметь!

Выдохнул в лицо и, подняв на руки, понес в ванну.

Я не могла сопротивляться, чтобы не разбудить Тошку, но все же побила его кулаками по груди, но на меня даже внимание не обратили. Внес в узкие двери, поставил на пол и принялся лихорадочно сдирать с меня одежду.

— Нет… — слабо возмутилась и сама себя прокляла за эту радостную неуверенность в голосе.

— Поздно «нет»! Ты уже здесь, со мной, полуголая. Какое, на хрен, «нет»?

Вздернул мои руки вверх к батарее, фиксируя ремнем и жадно целуя меня в губы.

— О боже… ты что творишь?

Дрожа всем телом, прошептала ему в губы.

— Ты сейчас стала такой маленькой и беспомощной… раскрытой для меня… вывернутой наизнанку.

Повел носом у моей шеи, шумно втягивая запах кожи и волос, потираясь вздыбленным членом о мое бедро, заставляя вздрогнуть от возбуждения.

Поставил мою ногу на край ванной и, сдернув трусики, провел пальцами по мокрым складкам и выпирающему между губами уже налитому желанием клитору. Я вздрогнула от наслаждения и закатила глаза… Как же это невыносимо бесстыдно — возбудиться лишь от одного его прикосновения.

— Мааленькая хочет кончить?..

Легким шлепком по промежности, недостаточно сильным, чтобы не сорвал в оргазм, и глаза тут же раскрываются. Какие дикие сейчас его серо-зеленые омуты, бешеная бездна голода и похоти. Никогда он не был таким, никогда не смотрел вот так и не творил со мной такое. Его трясет от возбуждения, и эта дрожь передается и мне.

Очень нежно растирает вкруговую двумя пальцами вокруг клитора, и снова легкий удар, едва я начинаю стонать, рывком проникает пальцами внутрь влагалища, скалясь от возбуждения, когда мой рот открывается в стоне.

— На грани… на самом кончике лезвия… — вкрадчиво и сжимая пальцами твердую бусинку. — Держать тебя и знать, что ты в моей власти.

Резко открыл душ на всю мощность, и направил колючие струи на мои соски, и тут же вгрызся в них зубами, кусая самые кончики, и я дрожу, так сладко дрожу от напряжения и предвкушения.

Взял пятерней за лицо, продолжая сосать сосок сильнее, болезненно сильно.

— Сладкая, когда вот так сходишь с ума. Ты даже не представляешь, какая ты сейчас красивая.