Не время для вечности (СИ)

Мудрец видит Джагая, сына Митры Муни. С ним его сестра Нандини и Асури.

Медленно мудрец открывает глаза. Скоро он должен будет идти'.

389098 воплощение душ 03011145678, 03011145679

'Солнце закатилось за горизонт, и прохладная тьма опустилась на долину.

Маленькие ноги спустились с деревянной кровати и тихо прокрались к выходу.

Девочка, ей было на вид около десяти лет, не больше, быстро обулась и, выскользнув из юрты, побежала в степную тишину ночи.

Вдалеке неясно вырисовывались небольшие горы, а среди них выделялась самая высокая, но с пологим склоном - девочка побежала в ту сторону.

Подойдя к подножию горы, она перешла на шаг, разглядывая горную тропку, и, найдя ее, ускорила шаг.

К середине ночи она была уже высоко, на небольшой площадке, с двух сторон огороженной отвесными скалами. Она подошла к краю, вниз посыпались мелкие камешки, и перевела дух: вдалеке стояло два ночных лагеря.

Войска отдыхали. Она успела. Теперь остается только ждать рассвет.

Вдалеке кромка горизонта начала оплавляться светом. Медленно по небу расстилалось приглушенное сияние. Неясно, но все же она увидела, как всадники седлают коней.

Было прохладно, и девочка дрожала мелкой дрожью, но не только от холодного воздуха, который, согревшись внутри нее, вырывался наружу клубами пара, но и от нервного напряжения.

Где-то там, среди маленьких темных фигур, был ее отец, и она очень боялась, что все произойдет как в пугающем сне, который впервые приснился ей две недели назад.

Когда солнце поднялось высоко, всадники сошлись в суровой битве. Девочка смотрела, как развевается кровавый длинный стяг, когда ее отец бесстрашно скакал навстречу противнику. Но вот стяг падает вниз, войско, защищавшее их селение, повержено.

- Отец! Ооотец! - закричала Миа.

За ее спиной раздался мягкий голос Деда:

- Миа, скорее пойдем домой. Нам нужно уезжать, - но она не оборачивается. Размазывая слезы по лицу Миа уверенно говорит:

- Я не брошу отца.

- Я понимаю, Миа, это трудно принять, но его больше нет. Нужно поскорее покинуть эти места. Пока пулинды грабят город, мы успеем убежать, а иначе нас ждет рабство. Пошли скорее, дитя.

- Нет! - Внезапно она разбежалась, изо всех сил оттолкнулась от края и прыгнула вниз...

Она посмотрела на свое маленькое, разбитое и бесполезное теперь тело, которое раньше называли Миа, развернулась и побежала к полю боя.

Вокруг все усыпано трупами. Повсюду валяются оторванные руки и ноги, а земля прокрасилась багровым цветом. Грифы слетелись на знатный пир и с отвратительным аппетитом вгрызались в мертвое мясо.

Она увидела то, что искала: узкий конец знамени, алый ручеек ткани, запятнанный темными пятнами настоящей крови, вел к телу отца. Его душа, вместе с душами других павших, стояла в отдалении, и она бросилась туда.

В небе открылся сияющий портал и все души стали возноситься туда и исчезать.

Душа Мии изо всех сил пыталась подлететь к порталу, но неведомая сила оттолкнула ее. Портал закрылся. Она снова в отчаянии бросилась к мертвому телу отца и увидела, что там стоит ее Дед.

Его голова была украшена полоской кожи, с которой по бокам свисали нити с нанизанными на них камнями и перьями. На шее висело ожерелье из зубов хищных зверей. А на руках он держал ее тело.

- Что ты наделала, Миа. Твой отец ушел на райские планеты, а тебе теперь уготована совсем другая участь. Я начну аскезу: буду подносить дары предкам и молить, чтобы твоя душа избежала адских планет. Ты не должна была прерывать свою жизнь.

Теперь держись рядом со мной. Я буду подносить пищу предкам, а затем предлагать тебе. Принимай ее, это поможет. Тебе теперь будет нелегко. Ты потеряла все'.

Джагай возвращается

'Я проснулся, потому что почувствовал сильное переживание. Эта энергия исходила от Асури. Узкая полоска неба посветлела - значит уже утро.

Я чувствовал, что ей больно. И сходил с ума от того, что ничего не мог сделать, сидя в этой склизкой, сырой камере.

Мое жалкое состояние убивало. Я не знал, что с моим отцом и сестрой и переживал за них тоже. Дурные предчувствия подкатывали комом к горлу. Мысли текли быстро, как река, стукались друг об друга опьяненными рыбами и снова расходились в стороны...

Закрыв глаза, я сразу увидел лицо отца. Его длинная борода двигалась, когда он шептал мантры, возливая топленое масло в жертвенный огонь. Глубокие морщины прорезали лоб, а глаза необыкновенно светились.

Знал ли он, что я замышляю? Отец хотел, чтобы я вырос достойным сыном. Чтобы я ушел из дома в свой срок и находился некоторое время в воздержании, живя простой жизнью и посвящая свое время молитвам и обрядам. Как бы я хотел оправдать молчаливое желание отца, но моя извечная тяга к праздности сыграла злую шутку. С тех пор, как я встретил Асури и полюбил ее, я не могу и думать о том, чтобы разлучиться с нею.

Все горячее желание моего сердца стремилось к тому, чтобы быть рядом и видеть ее прекрасное лицо, обрамленное шелковистыми черными волосами. Видеть ее удивительные глаза, подернутые зеленоватой дымкой, говорить с ней и смеяться, взлетая на качелях в голубое, безоблачное небо...