Не время умирать

Наталья резко развернула корпус так, чтобы линия траектории прошла мимо ее живота. Грохнул выстрел, девятимиллиметровая пуля шмелем прогудела в паре сантиметров от кожи, не причинив вреда, и прошила переборку у люка. Наталья, не теряя времени, сделала рывок вперед, провоцируя Ковалева на еще один выстрел, но в последний момент снова ушла в сторону, запрыгнув ногами на кресло.

Пуля снова прошла мимо, но Наталья поняла – чем меньше дистанция, тем сложнее мозгу просчитывать положение ствола из-за больших изометрических искажений и внесения большей погрешности. Теперь траектория пули виделась не как линия, а как довольно широкий вероятностный конус, более яркий в центре и размывающийся по краям. Конус, как луч фонаря, метнулся ей в лицо, а метка спускового усилия почти моментально оказалась в желтой зоне. Наталья едва успела присесть, пуля чиркнула по волосам, даже чуть зацепив кожу.

Но зато теперь Наталья оказалась в очень выгодной для нее позиции – сидя, опираясь руками о спинку переднего кресла, словно кошка. Один прыжок, и она, оттолкнувшись руками и ногами, ударом плеча сбила Ковалева с ног, одновременно ухватив руку с пистолетом. Наталья боялась, что Ковалев вывернет оружие и уже в упор прострелит ей сердце. Поэтому ее усилие было направлено от себя, чем и воспользовался Ковалев.

Все время, пока он стрелял, он не видел Наталью, она исчезала и всякий раз возникала в новом месте, а он никак не мог уловить ее движений и сработать на упреждение. С каждым ее броском он все более явственно понимал, что проиграл. Сдаваться не было смысла. Он ей живой не нужен, а пройти круги ада в тюрьме, даже если его и сольют втихаря, он считал выше своих сил.

Ощутив, что Наталья не позволяет ему направить оружие на нее, Ковалев понял, что ничего не мешает ему направить ствол себе в голову. Его глаза в последний раз встретились с глазами Натальи, грянул выстрел, и пуля, войдя в подбородок, вынесла генералу всю затылочную кость, вместе с мозгами. Комок густой крови и жира струей ударил в переборку и пятном остался на двери, ведущей в кабину пилотов. От пули в двери, чуть ниже пятна, тоже осталось небольшое отверстие.

Наталья отпихнула от себя мертвое тело, слушая, как затихает вой выключенных турбин. Она села рядом с девочкой, осмотрела ее ногу и произнесла:

– Ничего, милая, все теперь будет хорошо.

Люди в салоне высунулись из-за спинок кресел, но Наталья не обращала на них внимания, лишь автоматически пересчитала – трое. На полу валялась оброненная Ковалевым сумка с похищенным диском. По взлетке, в сторону самолета, двигались несколько полицейских машин, «Скорая» и две пожарные, прорвавшиеся в обход пламени через технический въезд.

– Все теперь будет хорошо, – бормотала Наталья, поглаживая девочку по голове.

Экстремальный режим, на который ее вывел АКСОН, давал о себе знать. Пот стекал ручьями по всему телу, мышцы ломило от боли, есть хотелось так, что в глазах темнело, а в голове пели огромные медные трубы.

Наконец нога Ковалева перестала дергаться, и сделалось еще спокойнее.

Эпилог

– Это, скажу вам, было нечто! – произнес Головин в дежурке, отвернувшись, чтобы дать Наталье возможность надеть брючный костюм. – Если бы не вы, он бы тут не только все разнес, но еще бы и улетел на этом самолете вместе с заложником. Знаете, чей это самолет? Китайского министра! Вот это был бы скандал так скандал. А теперь по всем новостям крутят, что это генерал Головин руководил операцией по задержанию опасного преступника и предателя.

– Влетит вам за разгром, – поправив пиджак, предположила Наталья.

– Не влетит. Правда, трое полицейских погибли, это вот действительно трагедия. А из гражданских, слава богу, никого не зацепило. Повезло. Отделались только ушибами и переломами. Все же со второго этажа падать – это совсем не то, что с пятого. Но вы… Я отражу это в рапорте.

– Не надо, – попросила Наталья. – Не надо ничего нигде отражать. Хватит и записей на мобильники, когда я тут дефилировала босиком. Зачем мне такая известность? Мне бы чуму одолеть с вашей помощью. А эта слава пусть достается вам. Ведь если бы вы не поверили мне, не встали на мою сторону, сами понимаете, было бы все совсем по-другому. Ковалев увез бы эту машинку, а Олега…

– Чуму мы победили, – уверил ее Головин. – Благодаря вашему ночному звонку мы всех пропустили через столь мелкое сито, что блоха не проскользнет. Но главное, мне удалось выяснить, как и где заразился Санбаев!

– Ого! Вот это здорово! Это очень важно! И где же? Вы можете повернуться, я переоделась.

– Представляете, Санбаев, оказывается, на трассе Актобе – Оренбург сбил чумного верблюда. Это было ночью с субботы на воскресенье. Мне казахские коллеги сообщили. Нашли его машину со следами наезда и труп самого верблюда в кустах. Он его сбил, представляете, кровь попала на горячие части мотора, на радиатор и в печку…