Не время умирать

– Без всяких «но»! Живее, очень вас прошу. Ради нее!

– Но о чем хоть речь?

– Секунды! – напомнил Лемех.

Пичугин задумался лишь на миг. Требование было предельно бредовым, никаких объяснений он не получил. Но одинаковый бред у двух человек? Сомнительно. Ладно еще Наталья. Она ранена. Но Лемех? Солидный вроде человек.

«А если они оба правы, несмотря на весь абсурд? – подумал Пичугин. – А я своим упрямством действительно наврежу Наташе? Что, если я чего-то не знаю и пытаюсь сделать выводы на пустом месте при отсутствии фактов?»

Риск был велик, но успокаивало, что две одинаковые, пусть и бредовые, инструкции он услышал от двух людей, причем Наталью трудно было упрекнуть в недостатке здравомыслия. Да и Лемех, если честно, производил впечатление уравновешенного человека, не страдающего явными психическими отклонениями. Более того, номер телефона психа вряд ли оказался бы у Натальи.

В общем, Пичугин все же решил довериться инструкциям и людям, отдавшим их. К тому же, по здравому рассуждению, рисковать было особо нечем. Если пуля пробила аорту, то даже близость больницы не поможет. Наталья, скорее всего, уже мертва. Хуже некуда. Но когда хуже некуда, то о каком риске может идти речь?

Решительно достав ключи от машины из кармана Натальи, Пичугин распахнул багажник и вынул плоский буксировочный фал.

«Делать так делать на совесть», – подумал он.

Он крепко обмотал фалом запястья Натальи, а оставшейся длины еще хватило, чтобы связать ноги и немного стянуть их с руками.

Пичугин поднес телефон к уху.

– Василий Федотович! – произнес он. – Я связал, и что дальше?

– Фух… От души отлегло. Теперь все будет хорошо, не волнуйтесь. Отнесите ее в машину. Только не кладите в салон! Ни в коем случае. Только в багажник.

«Сумашествие… – снова подумал Пичугин. – Но Наташа тоже велела положить ее в багажник! Похоже, я действительно чего-то не знаю».

– Выезжайте на Куркинское шоссе, – продолжал объяснять Лемех. – На тридцатом километре увидите поворот на поселок «Изумруд». Там улица Северная, дом двадцать. Я вас жду.

– Она умрет же!

– Нет. Раз вы ее связали, все будет хорошо. Вы о зомби слышали?

– Да, а что… – не думая ответил Пичугин и тут же осекся.

– А видели? – не сдавался Лемех.

– Я – ученый! Какие зомби-момби?

– Посмотрите на Наташу, увидите, – спокойно произнес Лемех. – Только будьте осторожны, не дайте ей себя укусить.

Пичугин обернулся и оторопел. Наталья была жива. И, если это так можно назвать – в сознании. То есть она подавала признаки жизни, причем даже активно, но… Но это была не та Наталья, которую знал Пичугин.

У этой женщины, еще три минуты назад занимавшей должность главного специалиста по чуме, от Натальи осталась только одежда и внешность. Впрочем, внешность тоже изменилась изрядно. В первую очередь глаза. Они словно остекленели, в них не читалось и намека на мысль. Такие глаза могут быть у хищника, высчитывающего траекторию прыжка, но не у человека.

Пичугин ощутил, как по всему телу пробежала волна мурашек, а между лопатками змейкой проскользнула струйка холодного пота.

«Успокойся!» – приказал себе Пичугин.

Но это как-то не получилось. Наталья оскалилась и глухо зарычала. Так может рычать крупный хищный зверь вроде пумы или пантеры. Пичугин невольно попятился и чуть не споткнулся, зацепившись ногой за бордюр, ограждавший парковку. Неожиданно Наталья рванулась, пытаясь броситься на него, да с такой силой, что если бы веревки были потоньше, они бы или лопнули, или прорезали ее плоть до кости. Сразу стало понятно, что Лемех совсем не сумасшедший и прекрасно знал, о чем говорит. А вот совладать с собственной психикой Пичугину стоило немалых усилий.

Он все же заставил себя шагнуть вперед, но Наталья задергалась сильнее, не спуская с него яростных глаз, шипя, извиваясь, порыкивая и лязгая зубами. Ее туфли слетели с ног и остались лежать на асфальте. За миг ей удалось перевернуться на спину, и Пичугин представления не имел, как теперь дотащить ее до машины, без риска быть искусанным.

Стоило протянуть руку, и зубы Натальи оказывались в опасной близости, при этом лязгали с такой силой, что моментально отхватили бы палец. Мышцы у нее под халатом ходили буграми, и Пичугин поразился, сколько силы, оказывается, в этой хрупкой на вид женщине.

Она настолько напоминала своими движениями связанную дикую кошку, что это натолкнуло Пичугина на решение. Он вспомнил, как пеленают котов, чтобы дать им таблетку. Стянув с себя пиджак, он уже без лишних церемоний набросил его на лицо Натальи. Та тут же вцепилась в ткань зубами, рыча, фыркая и отплевываясь, но это дало Пичугину возможность схватить ее за локоть связанной руки и перевернуть лицом вниз.

Дальше пошло легче. Накинув на себя пиджак и взявшись за буксировочный фал, которым была спутана Наталья, он приподнял ее над асфальтом и, как тяжелую спортивную сумку, погрузил в багажник, следом закинул туфли. Захлопнув крышку, он сел за руль, уже не задавая себе вопросов, почему нельзя везти раненую в салоне.